– Мечтаете… в рабочее время? – дыхание немного сбилось – сперва на лестнице, после – от осознания перспективы очередного купания. Он наклонился поближе, чтобы рассмотреть новый катеринин окрас. – Вы в курсе, что это масляные пятна? Такие шампунь не берет…

Кошка ощерила маленькие острые зубки.

– Зато тебя береттт-сс-с, – закипела она и махнула когтистой лапкой в сантиметре от неосторожно сунутого ей лица, – или поберет-с-с! Чёрт!

Феликс дернулся назад – к спасению, но Катерина уже развернулась и побежала в самый темный угол, попутно освещая себе дорогу встроенными зелёными фонарями.

– Чирик-чирик! – поторапливал Чирик из темноты.

– Мя, – отвечала Катерина, выхватывая потусторонним магическим светом из черноты то гору старых проводов, то ворох тряпья. – Эй, не подходи! – фыркнула она догнавшему её Феликсу, – она боится.

– Кто?

Закуток, в который они забрались, казался совершенно пустым. Пришлось подождать с десяток минут, пока из тени в зеленоватый свет не высунулась изящная чёрная головка с белой полосой и яркой красной шапочкой.

Чирик зачирикал. Катерина склонила голову, мякнула.

Серый журавль, точная копия того, что они уже встречали на озере, ответил не сразу.

– Щелк-щелк, щелк, – Феликсу птичьи слова напомнили скрип несмазанной двери, – щщщелк. – а вот кошка с воробьем явно понимали, о чем идет речь. – Да, я бы-ы-ла, – голос её звучал грустно, – и видела: приш-шел один, потом еще два. Черные! – она задрожала, – ч-чёрные! На двух ногах! Как он!

Большая птица, вспомнив о пережитом, замахала крыльями, поднимая по полу волну пыли.

– Спокойно, – промяукала Катерина, – этот со мной.

– Что слу… чхи… лось? – в носу у Феликса засвербило и он пожалел, что не встал ещё дальше – все равно ничего не понимает, а места на чердаке полно в пределах семидесяти футов.

– Ты нервируешь свидетельницу, – взъярилась кошка.

– Свидетельницу? – он посмотрел на журавлиху, забившуюся в угол и спрятавшую изящную головку под растрепанное крыло, – «так это – «она»!» – Чем?!

– Ногами!

Феликс посмотрел вниз – джинсы с кроссовками после птичьей историки сравнялись цветом – от колен и до пола его покрывала сероватая чердачная пыль. Но это после птичьей истерики. Может, ей не нравятся чистые гости? С чумазой Катериной разговаривала…

– Какого… чем не угодили мои ноги?

– Количеством.

– Как же вы меня бесите, – сказал стажер, отчаявшийся понять женскую логику.

– Взаимно!

– Наконец-то вы признались!

– Взаимно! А теперь – замолкни, я итак с трудом разбираю, что трещат эти двое.

Феликс демонстративно развернулся и отошел к противоположной стене.

Журавлиха продолжала пощелкивать, Чирик возбужденно чирикал и шнырял между её длинными ногами в чёрных «чулочках».

– Полетели, полетели отсюда! – суетился воробушек, поглядывая на Катерину, – Она все рассказала, я выполнил условия сделки! Полетели, полетели!

– Нет! Я больше не покину это место! – журавлиха снова спрятала голову под крыло, решив, видимо, что её приглашают к совместному полету.

– А можете еще раз рассказать, что вас так напугало? – спросила Катерина у большой птицы. – Только можете в этот раз помедленнее и, – более строго и глядя на воробья, – без лишнего шума!

Воробей притих. Журавлиха подобрала одну ногу, постояла так с минуту. Наконец, она высунула наружу свою изящную голову.

– Обеш-щаете, что меня не тронут?

Кошка пообещала.

– Я была рядом и всё ви-и-дела, – журавлиха продолжила говорить, успокаиваясь и начала расправлять длинную шею, – и слыш-шала. Пришел незнакомый. Самка, это была самка. Приятно смотреть, нестраш-шная. Она пошла по воде, и…

– По мостику? – уточнила Катя.

Журавлиха скакала с мысли на мысль и мостик, лежащий на воде, за мостик не считала. После вопроса Катерины она задумалась, кивнула.

– По утиному мос-сту. Потом пришел большой, этого я его видела раньше, он тут давно. У-уважаемый, добрый. У него в руке было ч-что-то, он протянул рук-ку и тут…

Кошка подалась вперед, нетерпеливо подергивая хвостиком.

– И самка его убила? – предположила она.

– Нет-ссс, ч-что вы, – журавли испуганно взмахнула крыльями, – они ч-что-то говорили, это не с-слышала. А потом появился второй, совсем маленький, т-тёмный, с-страшный! Страшный! Смотреть на него было ужасно, он был во тьме! Он подскочил к большому, тот упал.

По чердаку прошлась полевая буря, Феликс снова расчихался.

– А дальше-чхи?! – кошка поздно прикрылась лапками и пыль набилась ей в нос, глаза и даже в уши.