— А где сейчас Сергей?

— На работе, — задумчиво ответила Марина.

— На работе? Где и кем он работает, если не секрет?

— Артём Николаевич, простите. Глупая была затея — приходить к вам. Вы, наверно, думаете: сумасшедшая мамаша уверена в том, что сынок её — гений, и все должны падать перед ним ниц. Поверьте, это не так. Просто поверьте.

— Да я и не думал так, Марина Львовна…

— Да, для меня Серёжа — особенный, он самый главный человек на свете. Но я всегда адекватно отношусь к его успехам, не принимаю их как должное. Уверена, что он справится с ситуацией. Я услышала от вас то, в чём была уверена и сама. Потому моё вмешательство — лишнее. Сыну не тринадцать лет, и даже не шестнадцать. Он давно очень самостоятельный человек, единственный мужчина в нашей семье. Очень многое делает по дому. Вы спросили, где работает? На стройке. Приводит в порядок квартиры после проведения внутренней отделки. Он каждое лето подрабатывает, начиная с четырнадцати лет. Нам рассчитывать не на кого. Но я не собираюсь вас жалобить. Спасибо за кофе.

Марина взялась за сумочку и хотела встать.

— Подождите! — выпалил Артём. — Расскажите, пожалуйста! Поверьте, я прекрасно понимаю, что вы не собирались меня жалобить. Почему вам не на кого рассчитывать? А отец Сергея?

— Отца не стало десять лет назад, когда Серёжа учился в третьем классе. Только зачем вам знать? К делу это не имеет отношения. А государство заботится о таких детях. Пенсия по потере кормильца. Слышали?

— Слышал, — согласился Артём. — Но мне всё равно нужно спросить. Я же должен знать о том, как живут мои студенты. Дело в том, что меня назначили куратором группы, в которой учится Сергей. Потому это не праздное любопытство, Марина Львовна!

— У них же был куратор…

— Юлия Степановна вышла замуж и переехала в другой город.

— Вот так новость! А Сергей ещё не в курсе.

— Да я и сам узнал только сегодня утром.

— Будет ли Сергей учиться дальше, мы пока не знаем. Возможно, информация о перестановках ему без надобности.

— Что вы такое говорите, Марина Львовна?! Будет учиться, безусловно. Никуда не денется. Поверьте, Сергей соберётся и всё сдаст. А бабушки и дедушки есть? Или вы совсем вдвоём?

Артём решил вернуться к прежней теме, он ещё не всё выяснил.

— Родителей Петра, отца Серёжи, давно нет. Мои родители живут в другом городе, работают в консерватории. Они всю жизнь посвящают музыке. А Серёжа их разочаровал.

— Как это?

— Ему было пять лет, когда он твёрдо обозначил свою позицию по поводу занятий музыкой. Заявил, что музыкантом не будет никогда. Я так не смогла в своё время. Родителям всё же удалось привить мне любовь к музыке.

— Вы музыкант?!

Артём был потрясён до глубины души. Он мог предположить всё, что угодно, только не это. Разве не должна эта скучная, пресная особа работать в самом скучном, пресном учреждении?

— Вам совсем не обязательно так удивляться, — проворчала Марина. — Я теоретик. К сцене отношения не имею. Но и не сельдью в банке работаю, как вы, похоже, вообразили. В банке — это не в том банке, где деньги. А в такой, знаете, жестяной.

Артём покраснел и заморгал. Она ещё и проницательна, это ужас какой-то. Зачем он задержал её? Собиралась ведь уйти. И как теперь самому выкручиваться из неприятной ситуации?

— Что вы, — быстро заговорил он. — Просто у меня никогда не было знакомых музыкантов. А по поводу родителей… Моих три года, как нет, а я до сих пор очень тоскую.

Теперь его ещё и на признания повело! Такого бестолкового диалога с женщиной ещё никогда не случалось даже у Артёма, далеко не первого Казановы. Марина Львовна начисто выбила почву из-под его ног, обезоружила. И причина — чувство вины.

— Мне пора, Артём Николаевич. Я и без того отняла слишком много вашего времени. Вы обещали не говорить ничего Серёже. Я полагаюсь на ваше мужское слово. Прощайте.

Кивнув, она быстро пошла на выход и вскоре скрылась за дверями кофейни. Артём растерянно смотрел ей вслед.

— До свидания, — запоздало пробормотал он.

Странным образом он остался жив и не съеден. Но чувствовал себя хуже некуда. Чувствовал себя последним подлецом, каковым и являлся.

Через пять минут Артём покинул кофейню. Он пошёл через сквер, но не к машине, а к зданию академии. Кажется, декан ещё на месте.

— Я думал, ты уехал домой, Артём Николаевич! — удивился декан.

Он ходил по кабинету и сам поливал многочисленные цветы, расставленные везде, где оставалось мало-мальски свободное место.

— Почти уехал, но вспомнил об одной своей ужасной ошибке, Анатолий Викторович. Надо срочно что-то предпринять.

— Что случилось?

Декан остановился у стола, поставил маленькую лейку. Взял специальную замшевую тряпочку и начал протирать очки.

— Пять дней назад, заполняя ведомость в электронном варианте, я не поставил оценку за экзамен одному из студентов. Вот бумажный вариант ведомости, и тут стоит отлично в графе напротив фамилии. А в электронном варианте — прочерк.

— А что за студент? Как у него с остальными экзаменами? Может, не стоит волноваться, стипендии и так не будет? Потом исправим аккуратно.