Я поспешно прикрываю их руками, но уже слишком поздно.

— Черт, Уитли. Иди сюда, пока я не потерял рассудок, — говорит он, притягивая меня за талию и накрывая губы своими.

После того как он целует меня до тех пор, что я почти начинаю стонать, он отстраняется, только чтобы резко толкнуть меня, и я падаю на кровать, а обнаженные груди подпрыгивают в разные стороны. Почти комично, как он отчаянно дергает шнуровку туфель, которые одна за другой с глухим звуком падают на пол. Он небрежно швыряет их и носки через плечо, заставляя меня смеяться.

Звук внезапно обрывается, когда он наклоняется и касается ртом внутренней стороны моего бедра, царапая бородой чувствительную кожу и заставляя меня почти подпрыгнуть на кровати с громким вздохом.

— Ненавижу, как ты дразнишь, — голос превращается в стон, когда его руки скользят вверх по моим икрам.

— Я знаю, что любишь, — он протягивает руку дальше вверх по моему телу и слегка щиплет за сосок. — И мы оба знаем, что твоей киске это нравится.

— Какая красноречивость. Боже, ты действуешь мне на нервы, — говорю я, пытаясь сделать вид, будто мне все равно, даже когда ноги извиваются по простыням в поисках трения. Вот же ублюдок.

— В твоем клиторе их тысячи, и я хочу потрогать каждый из них, — он растягивает слова, затем низко смеется, подползая ко мне на кровать.

— Тьфу, — я двигаюсь, пытаясь сесть и отстраниться, но он громко смеется и толкает меня обратно.

— Уитли… — его рука крепко сжимает мое бедро, зубы скрипят, пока мышца на его челюсти не начинает пульсировать. — Можешь раздвинуть для меня эти красивые бедра?

В животе затягивается узел и нарастает возбуждение. Боже, почему? Почему, почему, почему я согласилась на эту работу?

— Что такого в мастурбации между друзьями? — продолжает он, проводя пальцами по моему бедру.

Я шлепаю себя по лбу.

— Ты серьезно это сейчас сказал?

Я тяжело выдыхаю через нос, чувствуя, как остатки злости испаряются. Все, что я чувствую теперь, — желание, чтобы этот мужчина коснулся меня любым способом, несмотря на то, как сильно он меня бесил раньше.

— Хорошо, — говорю я, игнорируя то, как возбуждение распространяется внутри, и краснея от того, как легко он заставляет меня таять своими дурацкими словами.

— Я практически вижу, как от тебя исходит потребность. Ты не заботишься о своей киске, Уитли.

— Что? — недоверчиво спрашиваю я, гадая, что он увидел в этом плохого.

Он перегибается через меня, открывает ящик рядом с кроватью и достает синий силиконовый фаллоимитатор с выступами, который доводит меня до оргазма за пять минут.

Садясь, он машет им передо мной, затем нажимает кнопку и запускает, наблюдая, как он вибрирует в руке. Его глаза расширяются, а лицо озаряет широкая улыбка.

— Ты говоришь, что тебе никто не нужен, но все, что тебе действительно необходимо, — это мужчина, который покажет тебе то, как это должно быть.

Он протягивает свободную руку, задевает мой сосок и, не отрывая взгляда от груди, добавляет:

— Я не буду тебя трахать, просто позволь мне поиграть с тобой.

Он протягивает вибратор, ожидая, что я возьму его — в прямом и переносном смысле, наверное. Что, черт возьми, я делаю?

— Заставь свою киску кончить для меня, и я покажу тебе, как сделать это лучше.

— Ты же не серьезно, — выпаливаю я, переводя взгляд с него на вибрирующую штуковину.

Одна темная бровь поднимается.

— Нужно показать, насколько мой член сейчас твердый, чтобы доказать, насколько я серьезен?

Тело замирает, когда он хватает свой внушительный стояк через джинсы. Кажется, он даже не надел нижнего белья, потому что я отчетливо вижу очертания толстой головки.

Рот и киска мгновенно наполнились слюной от этого зрелища.

?

Коннор О'Дойл

Вид того, как она раздвигает ноги, заставляет меня чуть ли не застонать вслух.

Я глажу ее ниже колен, и она приподнимает бедра, когда я хватаюсь за боковые резинки трусиков, спуская их вниз по ногам.

Уитли выглядит взволнованной, когда маленькая синяя игрушка жужжит у нее в руке, но она прикусывает губу и опускает ее к клитору, глядя на меня. Ее тело мгновенно содрогается в момент прикосновения, и аромат возбуждения ударяет прямо по яйцам с такой силой, что я чуть не теряю контроль.