— Аххх, — хриплю я, когда паника закручивается в животе. — Отпусти меня.

Я резко дергаю бедрами, и что-то смещается.

Мои ногти превращаются в нечеловеческие когти, и я в панике пытаюсь пошевелиться, случайно ударяя его в рот.

— Прости! — я вздрагиваю, когда его голова откидывается назад от удара.

Горячая влага стекает по внутренней стороне моего бедра, и Коннор издает гортанный, совершенно нечеловеческий рык. Крик застывает в груди, когда я наконец замечаю его, свернувшегося на полу.

Его руки раздулись от мускулов, прорвав костюм, а руки покрыты мехом. Он сжимает пах, перекатываясь на спину на ковре в коридоре. У меня волосы встают дыбом, и каждая клеточка тела пробуждается в дурном предчувствии.

— Ты — гребаный оборотень? — говорю я высоким и пронзительным голосом.

Боже мой, я только что трахнулась с оборотнем. И он завязал меня узлом.

Боже мой, мои руки.

— Боже мой… я оборотень?

Мои руки сильные и огромные, покрытые рельефными мышцами и легким слоем светло-коричневого меха. Я моргаю, и длинная грива каштановых волос падает на плечи. Я ощупываю лицо, и жалобный звук срывается с моих губ, когда мягкие подушечки на пальцах встречают мех на щеках. Мои уши дергаются и поднимаются, когда по замку раздаются шаги. Слух настолько обострен, что я не могу определить, близко ли они или далеко. Меня мгновенно захлестывает тревога, и я быстро вскакиваю на ноги.

— Я могу все объяснить, — выдавливает Коннор с пола, поправляя свой узловатый член, прежде чем поднимает голову. Выражение его лица смягчается, глаза расширяются, когда он видит, как я выгляжу. — Хотя, может, лучше ты объяснишь. Какого хрена, Уитли?

Шаги приближаются, и я в панике мечусь на месте, пытаясь прикрыться. Желудок сжимается от осознания, что я в разорванном корсете и подвязках, и взгляд мечется по сторонам — мы так и не добрались до нашего крыла.

Мы всего на один этаж выше бального зала.

Я вот-вот попаду в ловушку — меня застанут за сексом с боссом в подвязках и с мехом на теле. Нет, подождите. Это даже не главная проблема! Но мой мозг цепляется за единственную нормальную часть происходящего.

— Мы не могли добраться до долбанной спальни? — рычу я, хотя отлично понимаю, что это моя вина. Пытаясь прикрыться изорванным платьем, я не знаю, что делать и как реагировать.

Шаги и приглушенные голоса доносятся с конца лестницы, вгоняя меня в истерику, когда каждая шерстинка на теле поднимается. Ветер внезапно со свистом проносится через открытое окно в конце коридора. Взгляд устремляется к окну, когда абсолютный ужас пронизывает меня подобно приливной волне при мысли о том, что кто-то может увидеть меня такой.

Я бросаюсь к окну и выпрыгиваю в него, игнорируя крик Коннора, призывающий меня остановиться.

Я глотаю крик, ветер обдувает меня, когда я падаю. О боже! Я размахиваю руками, пока ров с водой стремительно приближается, и резко замираю, когда погружаюсь в ледяную воду. Мозг наконец начинает работать, и пузырьки кружатся вокруг, пока я брыкаюсь ногами и начинаю отталкиваться руками, чтобы всплыть на поверхность. Легкие горят, когда голова прорывается сквозь мутную поверхность.

Я морщусь от слизи, покрывающей лицо, и провожу когтями, чтобы смахнуть ее.

— Фу, мерзость, — я бросаю взгляд на ближайший край и плыву к нему. Жалобный всхлип срывается с губ при виде моей руки, все еще покрытой мехом. Я выгляжу как персонаж из «Волчонка»56.

— Коннор — оборотень? — шепчу я себе под нос, плывя к краю рва, желая, чтобы мои мысли не звучали так безумно. — Он укусил меня и превратил в одного из них? Что, черт возьми, происходит?

Слезы наворачиваются на глаза, когда я слышу, как он зовет меня из окна, из которого я прыгнула, но я слишком напугана, чтобы обернуться. Две секунды назад оборотней не существовало, а читать о сексе с одним из них и действительно встретить — это две совершенно разные вещи.

Я, может, и справилась бы с этим лучше — хихикала и кокетничала, — если бы не чувствовала хвост, растущий из моего копчика! Что бы он со мной ни сделал, он за это заплатит.

Я добираюсь до края рва и пытаюсь встать, но ноги скользят по покрытым водорослями камням. Следующее, что я помню, — крик, когда что-то тащит меня обратно в воду. Пузырьки снова закручиваются, только на этот раз они вылетают у меня изо рта. Что-то сильное тянет меня вниз, глубоко вниз, быстро и грубо сквозь воду.