— Прекрати. Хватит драться!

— Это не из-за тебя, Девочка-Уиллоу. Не лезь не в свое дело, — говорит Грегори.

Себастьян берется за воротник рубашки Грегори и тащит его к перилам, наваливаясь на них спиной вперед. Его спина согнута под, должно быть, болезненным углом.

Грегори только ухмыляется, как бы осмеливаясь сделать еще больше. Сделать ему больно. Сбросить его.

— Остановись, Себастьян. Ты сделаешь ему больно. Ты сделаешь ему очень больно!

Проходит долгая минута, но я наблюдаю, как Себастьян рассматривает людей внизу, смотрит на брата, на то, как он его держит.

Проходит еще несколько мгновений, прежде чем он подтягивает его к себе, отпускает и отступает назад.

— Ты в порядке? — спрашиваю я Грегори.

Он поправляет рукава пиджака, смотрит на Себастьяна, который отвернулся.

— Как будто тебе не все равно, Хелена, — говорит Грегори. Он переводит взгляд на меня, допивает свой напиток, который ему каким-то образом удалось не разлить, — Как будто тебе не все равно.

Я снова выдыхаю, наблюдая, как он исчезает по лестнице и выходит через парадную дверь, поставив свой пустой бокал на поднос проходящего мимо официанта.

— Господи, — говорит Себастьян.

— Пожалуйста, давай уйдем. Давай уйдем отсюда.

— Я не могу, Хелена. Я должен убедиться, что Люсинда делает то, что ей говорят, — он подзывает женщину, одетую в униформу, которая выходит из одной из дальних комнат, — Как вас зовут? — спрашивает он ее.

— Марион, сэр.

— Марион. Нам нужна комната. Хелене нужно прилечь.

Она смотрит на меня с беспокойством.

— Конечно. Сюда, мисс.

— Мне не нужно ложиться, — говорю я Себастьяну.

— Иди с ней, — его взгляд опускается вниз по лестнице, — Мне нужно позаботиться о некоторых вещах. Я вернусь как можно скорее.

— Не ходи за ним, Себастьян.

Он поворачивается ко мне, обхватывает мое лицо своими большими руками: — Ты будешь в безопасности. Никто больше не причинит тебе вреда. Иди, отдохни.

У меня нет выбора, но из-за разницы во времени, перелета, Люсинды и, в основном, Грегори, я вымотана и иду за Марион в одну из спален.

Двадцать третья глава

Хелена

Себастьян не вернулся, когда я проснулась. Все тихо, и взгляд в окно говорит о том, что еще ночь.

Я встаю, обнимаю себя руками, чтобы не замерзнуть. Часы на тумбочке показывают, что сейчас чуть больше трех часов ночи. Я подхожу к окну, выходящему на задний двор дома. Даже в темноте я вижу, что участок просторный.

В ванной я брызгаю водой на лицо, думая, где же Себастьян. Интересно, как я заснула.

Когда я открываю дверь, в доме тихо. Такое ощущение, что здесь вообще никого нет.

Я выхожу в коридор и иду к лестнице, останавливаюсь у дверей библиотеки, вспоминая.

Уже темно, я не вижу света из-под двери. Я босиком, поэтому не издаю ни звука, но это неважно. Вокруг никого нет, только одна лампа, оставленная в гостиной, и несколько стаканов, оставленных в качестве доказательства того, что здесь кто-то был.

Я крадучись спускаюсь по лестнице и иду к входной двери. Она не заперта, я открываю ее и с облегчением обнаруживаю, что машина, на которой мы приехали, все еще припаркована на том же месте, что и тогда, когда мы приехали.

Я выдыхаю, но что я думала? Что Себастьян оставит меня здесь?

В большой столовой горит еще одна лампа. Здесь стоят чистые хрустальные фужеры, фужеры и разнообразные бокалы для вина, готовые к тому, чтобы их убрали утром. Я предполагаю, что дверь, ведущая из столовой, - это кухня, и под дверью виден слабый свет.

Я знаю, что это может быть любой из них. Итан, Люсинда или Грегори, но я все равно иду к ней и слегка приоткрываю ее.

Но и эта комната пуста.

На стойке стоит бутылка виски, на столе - два стакана, в каждом из которых остатки янтарной жидкости. Этикетка знакомая. Это та марка, которую пьют Себастьян и Грегори.

Найдя чистый стакан, я наливаю себе на два пальца. Не знаю почему, мне это не нравится, но я беру его, сажусь в одно из кресел за столом и делаю глоток.

Я не знаю, где Себастьян. На двери не было замка, чтобы я могла ее закрыть, но, может быть, он не знал, в какой комнате я нахожусь. А может, он опять так много выпил, что отключился в одной из других спален.

Тут открывается дверь на кухню, и врывается порыв холодного ветра.

Мое сердце подпрыгивает к горлу, когда Грегори входит внутрь.