— Где, думаешь, ее нашли? — спрашиваю я. Библиотеку я знаю плохо — бывала здесь всего пару раз.

— Этого я и не могу понять, — отвечает Каин. — Мы слышали крик, значит, она была недалеко от зала Бэйтса… но все соседние комнаты сразу обыскали.

— Возможно, крик вовсе не имеет отношения к телу.

Он хмурится.

— Справедливо. Крик мог быть, как говорят в детективах… — Он делает театральную паузу. — Ложным следом.

Я улыбаюсь.

— И все же, ничего себе совпадение.

— Пускай в литературных сюжетах совпадения не приветствуются, они иногда случаются в реальности.

Каин замечает газету на соседнем столе, извиняется и встает. Возвращается уже с «Бостон глоуб» и садится рядом, разложив газету между нами. На всю первую полосу напечатана статья о трупе в библиотеке. Мы читаем ее, сидя плечом к плечу и попивая кофе.

Оказывается, тело обнаружили в галерее Шаванна, где происходили приготовления к запланированному на следующий день мероприятию. Женщину звали Кэролайн Полфри. Для меня, австралийки, имя ничего не значит, но вот Каин бормочет:

— Брахман.

— В смысле корова? — спрашиваю я, слегка смутившись.

— В смысле социальный класс.

Каин объясняет, что семейство Полфри происходит из рода брахманов, который входит в бостонские традиционные элиты.

— Они богатые?

— Дело не только в богатстве, — говорит Каин. — Брахманы играли ключевую роль в истеблишменте Восточного побережья. Они — культура сами по себе. Наверняка в Австралии есть свой эквивалент: старые семьи, которые престижны только потому, что сами так утверждают?

Я улыбаюсь. На ум приходит Маргарет Уинслоу из совета директоров стипендии Синклера, которая ужасно гордилась тем, что была австралийкой в шестом колене. В стране, где обитает одна из старейших мировых цивилизаций, с шестью десятками тысяч лет истории коренных народов, шесть поколений — это бледный повод для бахвальства. И тем не менее Маргарет многого добилась, произнося патетические речи о своем прапрапрадедушке и о земле недалеко от Уогга-Уогга, которую он в девятнадцатом веке облагородил и возделал. Земле, которая принадлежала Вираджури.

— Возможно, — отвечаю я. — Но я в таких кругах не вращаюсь.

— Думаю, что в этом и смысл.

— Они не пишут, что за мероприятие было запланировано в галерее Шаванна? — спрашиваю я, пробегая глазами по статье.

— Почти ничего. — Он указывает на нужное предложение: — Ее нашел уборщик, так что галерея к тому моменту уже была пуста.

— Интересно, знали ли ее Уит и Мэриголд.

— Легки на помине, — кивает Каин в сторону входа в кафе, куда подошли наши товарищи. Он машет им рукой.

Мэриголд замечает нас, хватает Уита и тащит его к нашему столику. Ее глаза горят, на щеках пламенеет лихорадочный румянец. Она бросает взгляд на газету:

— Видели уже?

— Да, вы знали?..

— Я — нет. А Уит знал.

— Ну, не совсем, — протестует Уит. — Она работала в «Рэг».

— Это что такое?

— Местная газетенка. — Уит пожимает плечами. — В основном новости искусства, иногда какая-нибудь статейка. На первом курсе я для них однажды писал… и тогда пересекся с Кэролайн.

— Ты пишешь? — спрашиваю я, про себя удивляясь, почему он не упоминал об этом раньше.

— Я много чего пробовал за студенческие годы… а статья была о футболе. Я бы не стал называть это литературой.

Эта связь, пускай и поверхностная, делает ситуацию, в которой мы оказались, чуть более реальной. Я смотрю на Уита: кажется, он менее равнодушен к происходящему, чем пытается показать.

— Ничего интересного не слышал?

Он вновь пожимает плечами.

— Слухи о бывших. Один парень никак не мог отпустить ее.

— Кто? — спрашивает Мэриголд. — Имя знаешь? Он студент? Где…

— Выдохни, Шерлок, — останавливает Уит поток вопросов. — Ты за кого меня принимаешь?

— Ну, я подумала…

— Что я пойду допрашивать людей на панихиде, чтобы ты потом ворвалась и осуществила гражданский арест?

Я смеюсь. Мэриголд закатывает глаза.

Уит и Мэриголд решают не брать себе кофе. Каин и я допиваем свои напитки, и мы вчетвером направляемся в библиотеку, где узнаем, что зал Бэйтса — как и весь второй этаж — закрыт. Лестницу караулит охранник. Комната карт полна народу: там крутятся изгнанники из зала Бэйтса, журналисты и даже парочка полицейских. В любом случае кофе мы уже попили.