Героический Подбородок почти по-австралийски спокоен, его неповиновение пассивно, но эффективно. Молодой парень, который пытается доказать, что недостоин амбиций родителей. Возможно, его влюбленность в Девушку с Фрейдом зародилась похожим образом — из желания разрушать чужие ожидания.

По какой-то причине, несмотря на то что Девушка с Фрейдом стоит в центре истории, героем я делаю Красавчика. Я прекрасно осознаю, что описываю его с трепетом, идеализируя. Смеюсь над собой, но что-то меня к нему непреодолимо влечет.

Я ловлю себя на мыслях о тех неделях, что Каин провел на улицах, задаюсь вопросом: есть ли нечто большее в его побеге, нежели подростковый бунт. Каин не кажется человеком, который принимает важные решения не подумав, но, конечно, я знаю его всего пару дней, и он мог измениться, вырасти.

Листаю страницы, которые написала за эти дни. Рукопись слегка беспорядочна — боюсь, автобус несется слишком быстро, теряет управление. На мгновение проскальзывает грусть об отсутствии персонажа, который занял бы мое место. Чувствую себя забытой, хотя это решение я приняла сама.

Звонит телефон, несколько хаотичных секунд я пытаюсь отыскать его среди кучи книг и тарелок из-под тостов. Едва успеваю ответить до того, как звонок уйдет на голосовую почту.

Это Каин:

— Не хочешь сделать перерыв?

Я мешкаю с ответом. Не потому, что хочу продолжать работу, а потому, что даже не одета.

— Прямо сейчас?

— Ой, прости, я тебя отвлек? Я не хотел…

Я говорю правду, потому что ничего другого придумать не могу:

— Я в пижаме… даже в душ не ходила еще.

Он смеется:

— Сколько тебе нужно времени?

— Как минимум час. Работа предстоит капитальная.

— Хорошо, сделай, что можешь, и приходи на площадь Копли в час.

Смотрю на время. Полтора часа.

— Результат не гарантирую.

— Постараюсь занизить свои ожидания, — отвечает он. Я слышу улыбку в его голосе и словно вижу ее наяву. — Буду ждать у фонтана, хорошо?

Я уже иду в ванную. Кажется, я засиделась в квартире: мысль о том, что мне предстоит выйти на улицу и встретиться с Каином, наполняет меня радостью. В глубине души я понимаю, что дело в Каине, но все же достоинство нужно сохранять даже в разговорах с самой собой. Три дня в четырех стенах любого сведут с ума, и мне нужно с кем-нибудь поговорить, убедиться, что моя история остается правдоподобной. К тому же у меня заканчивается еда — нужно будет забежать за продуктами.

Я принимаю душ и одеваюсь. Наконец-то мне выпал шанс закутаться в вязаный шарф и надеть перчатки. Несколько мгновений я по-детски радуюсь новым вещам. Шарф с перчатками я купила на прошлой неделе, как раз в начале осени. Дома для подобных аксессуаров слишком тепло, так что для меня они в новинку. Я машу отражению рукой в ярко-желтой перчатке и чувствую, что потихоньку приживаюсь в Бостоне. Все-таки ничто так не выдает заезжего австралийца, как постоянная дрожь.

До площади Копли от моего дома всего пара шагов. Я беру с собой ноутбук. Мне не нравится, когда его нет под рукой, — даже если я не собираюсь писать. В старости у меня наверняка одно плечо будет ниже другого — после стольких-то лет таскания ноутбуков, будто они переносная система жизнеобеспечения.

Фонтан на площади похож на римские акведуки: арки, каналы, выливающие воду в пруд. И тем не менее он не кажется старым, особенно в сравнении с другими зданиями в этом историческом месте. Да и великолепным его не назовешь, хотя местечко приятное и день тоже: яркий, броский, смягчаемый теплым светом американской осени. Каин замечает меня издалека и шагает навстречу.

— Я опоздала? — спрашиваю я, внезапно заволновавшись, что слишком долго возилась с нарядом.

— Вовсе нет. Я тебя отвлек?

Я качаю головой:

— Нет… ты спас меня от самой себя. Хорошо, что появился повод прогуляться, если честно.

Он заметно расслабляется:

— Тогда давай пройдемся, пока не найдем, где можно перекусить? Или ты уже находилась?

Вовсе нет.

Когда я приехала в Бостон, я посетила несколько экскурсий по городу, но гулять с Каином — это совершенно другое дело. Он не рассказывает старые истории об известных местах, наоборот, он ищет новые места и новые детали, которые можно вплести в книгу об Айзеке Хармоне. Это похоже на игру — «а что могло бы произойти здесь?» — и вскоре я к ней присоединяюсь.

Мы подходим к двери, ведущей в антикварный магазин. Каин останавливается, в молчании глядя на нее. Я спрашиваю, что случилось. Может быть, он заметил в окне безделушку, которая связана с жизнью его героя.

Каин морщится:

— Здесь я хотел переночевать. В первую ночь, когда приехал из Шарлотт.

— О… понимаю…

Дверной проем широкий, укрытый крышей, но пахнет рядом с ним неприятно, а улица даже днем кажется холодной и темной.

— Что же произошло?

— Пришел наркоман, который здесь обычно спал, и избил меня.