— Может быть, он был там, чтобы жениться?

Нил даже не моргнул в ответ на шутку.

— Подумай, прежде чем исключать это. Некоторые мужчины пойдут на все, чтобы избежать уз брака, — подколол Кроуфорд, а потом вспомнил, с какой решимостью Родригес направился к судейской трибуне: — Он был там, чтобы убить. Я не знаю, кем он был, но он хотел убить.

Кофеварка фыркнула в последний раз. Кроуфорд взял кружку и прислонился к стойке.

— Камеры наблюдения засняли, когда он входил в здание?

— Он вошел через главный вход в час сорок одну. Вот кое-что интересное: у него ничего не было с собой.

Это правда было интересно.

— Ни спортивной сумки, мешка, рюкзака?

Нил покачал головой.

— Он либо заранее спрятал в здании комбинезон маляра, либо надел его под одежду.

Кроуфорд покачал головой.

— Последнее маловероятно. Иначе он бы вышел на крышу в одном белье: у него едва хватило времени стянуть костюм и бросить в кучу в коридоре.

— Черт, ты прав, — Нил задумался. — Допустим, кепку, перчатку, бахилы и маску он мог спрятать в карманах.

— Может быть, — Кроуфорд не был в этом уверен. — Что-нибудь еще?

— Нет. Дальше он затерялся в толпе. Вчера в суде было многолюдно. В другом зале слушалось дело об изнасиловании, и адвокат с прокурором как раз отбирали присяжных.

— Там было человек пятьдесят, — припомнил Кроуфорд. — Большинство поднялось по лестнице вместо того, чтобы воспользоваться лифтами.

— Родригес мог смешаться с толпой, а затем затаиться в пустом зале. На крыше он появился, судя по камерам, в два часа двадцать восемь минут. Без костюма и маски, но с пистолетом.

Теперь у Кроуфорда возникло еще больше вопросов, но он решил забыть о любопытстве.

— Ответы придут, когда вы наконец выясните, кто такой Родригес, а пока придется продолжать играть в угадайку,— он отсалютовал Нилу кружкой.— Удачи!

— Шеф хочет...

— Нет.

— Он согласовал это с твоим майором в Хьюстоне.

— Я поговорю с ним и все объясню. Ты должен быть счастлив, что я отказываюсь. Разве только вчера ты не радовался моим проблемам?

— Я перешел границы…

Кроуфорд фыркнул, услышав эти неискренние извинения.

— Не стоит, Нил. Мне насрать, что ты обо мне думаешь.

— Тогда я не буду здесь играть в дипломата. Мне не нравишься ни ты, ни твой типаж «Грязного Гарри». Но, — он перевел дыхание, — другие высоко тебя ценят.

Кроуфорд знал, чего стоило Нилу сказать это, и даже слегка пожалел бедолагу, но решение не изменил.

— Поблагодари шефа за вотум доверия, но вы опознаете Родригеса без меня. Если нужен еще один рейнджер...

— Дело не в этом.

— А в чем?

— Только ты был на крыше с этим парнем, и только ты говорил с ним.

— У вас мое заявление, включая признание в том, что я отреагировал инстинктивно. И, как ты верно заметил, я сделал это, не взвесив последствий. О чем теперь сожалею.

Нил удивленно открыл рот.

— Не по той причине, о которой ты думаешь, — уточнил Кроуфорд.— Я поступил, как должен был, а сожалею по эгоистичной причине.

— Не хочешь поделиться?

«Почему бы нет?»

— Это почти наверняка лишило меня шансов вернуть Джорджию. На следующем слушании тесть собирается напомнить судье о том, как я «безрассудно рисковал жизнью». Какой судья доверит будущее маленькой девочки «Грязному Гарри»?

«Особенно судья, которую я… э-э…»

Интересно, может, вчера он неправильно понял Холли? Возможно, ее слезящиеся глаза и приоткрытые губы выражали не похоть, а предупреждение: если он не уберет руку с ее задницы, то она закричит?

Однако, когда он подхватил Холли на руки, она не протестовала. Когда опустил на диван в гостиной, она не остановила его, а потянулась к пряжке ремня, чтобы быстрее расстегнуть.

Если бы он просто оставил ее и ушел, то, возможно, не потерял бы последний шанс в суде. Но теперь поздно жалеть еще и об этом. Лучшее, что можно сделать — держаться от Холли подальше и оставить без ответа вопросы о Родригесе. Пусть на них отвечает кто-то другой.

Кроуфорд вытер пот, выступивший на висках — результат воспоминаний об их объятиях на ее маленьком диване, — и проворчал:

— Я позвоню твоему шефу. Даже он должен понять, что мое участие в расследовании создает конфликт интересов. Если я хочу вернуть своего ребенка, то лучше мне держаться подальше. Дверь найдешь сам, — он повернулся и выплеснул остатки кофе в раковину.