— Нет, дорогой герр Александр, — покачал головой дядя Венцель, — спорить не хочу, я вам и без того верю. Представляете, у меня совершенно случайно есть два билета в «Комише опер» на послезавтра. Исполняют «Евгения Онегина» Чайковского. Я с радостью подарю их вам в благодарность за рассказ. Будьте так добры, удовлетворите наше любопытство!

Лоренц одобрительно закивал.

— Александр, не тяните! — раздался голос Полины, которая отлучилась на кухню. — Выкладывайте все быстренько, только не лишайте дядю веры в Толстого!

— Эта загадочная история, — начал Шилль, — затянулась на целых семнадцать лет. Ее вторым главным героем был друг Толстого, не менее знаменитый русский писатель Иван Тургенев.

Чтобы лучше слышать, дядя Венцель оттопырил ухо ладонью.

— Они находились в гостях у своего знакомого поэта, вели оживленную беседу и ни с того ни с сего повздорили. Причина была настолько пустяковой, что впоследствии никто не мог ее точно назвать. Спор обострился, и в какой-то момент Тургенев сказал Толстому: «Я вас заставлю молчать оскорблением». Он имел в виду оскорбление, которое неизбежно должно было привести к дуэли. Толстой отреагировал на этот выпад спокойно и не счел его слова поводом для дуэли.

— Да, — прошептал дядя Венцель, обращаясь скорее к себе, чем к остальным.

— Но на следующий день он направил Тургеневу письмо, в котором потребовал немедленных извинений. Тургенев получил письмо и тотчас написал ответ, в котором просил прощения. К сожалению, адрес на конверте с ответом Тургенева был указан с ошибкой, и письмо Толстому не доставили в срок. На следующий день до предела возмущенный Толстой отправил Тургеневу целых два послания, в которых вызывал того на поединок!

— Два? Что за вздор, — возбужденно перебил Лоренц.

— Может, хотел действовать наверняка, — прокомментировал дядя Венцель.

— Или поиздеваться над своим противником, — сказал Шилль. — Потому что на второй поединок придут только те, кто выжил в первом. Думаю, он намеревался убить мертвого Тургенева еще раз.

— Продолжайте. Что было дальше?

— Тургенев пошел на попятную и выдвинул свои условия. Узнав об этом, Толстой отправил ему письмо, в котором было всего одно предложение. Я записал его на случай, если оно мне когда-нибудь понадобится: «Вы меня боитесь, а я вас презираю и никогда дела с вами иметь не хочу». Разумеется, обвинения в трусости Тургенев стерпеть не мог: теперь уже он был вынужден требовать сатисфакции от Толстого. Тургенев депешей вызвал его на дуэль. Переписка затянулась на долгие месяцы. Толстой в конце концов устал от этой полемики и предложил Тургеневу перемирие. У того стало легче на душе, но он ничего не ответил Толстому. Взаимное молчание продлилось семнадцать лет. По инициативе Толстого писатели помирились и больше не вспоминали о давней размолвке.

— Просто поразительно, — произнес дядя Венцель, — а я и не слышал об этой истории. Впрочем, пари все равно выиграл бы я: Толстой не дрался, он отговорил от дуэли даже самого себя. И вас отговорил бы, не сомневайтесь.

Из кухни вышла Полина с большим подносом, полным бутербродов с икрой, а за ней, радостно лая, несся Квиз.

— Видите, пес тоже так думает, — рассмеялся дядя.

— Он что, потомок таксы Толстого? — сострил Шилль.

— Я считаю, выиграли вы оба, — рассудила Полина. — Будет справедливо, если вы, Александр, вручите дяде собрание писем в обмен на билеты в оперу.

Никто не возражал, Лоренц снова наполнил рюмки и предложил выпить за то, как хорошо, что все они сидят за этим столом, и как здорово было бы собираться такой компанией почаще.

Захмелевший Шилль, которому хотелось, чтобы последнее слово осталось за ним, вспомнил еще один случай, связанный с дуэлями, и решил немедленно им поделиться.

— Уважаемый герр Венцеслав, да будет вам известно, в истории зафиксирован поединок между человеком и собакой, которая, подозреваю, тоже относилась к дуэлям отрицательно.

— Дуэль с собакой? — в один голос ахнули супруги Лоренц.

— Вы шутите! — прыснула Полина, сажая Квиза себе на колени.

— Ничуть. Про нее написано во многих хрониках. Состоялся поединок в четырнадцатом веке во Франции, в годы правления Карла Пятого.

— Не верю ни единому слову, — покачала головой Полина.

— Меня, конечно, при этом не было, — улыбнулся Шилль. — Итак, в городе Монтаржи, в ста километрах к югу от Парижа, происходит убийство. Свидетелей нет, и только собака, ранее принадлежавшая покойному, нападает на одного из его знакомых, Берто, каждый раз, когда он к ней приближается. Все начинают подозревать Берто в убийстве, хотя никаких доказательств нет. Местный суд не понимает, что ему делать, и обращается в Париж, в вышестоящую инстанцию. Тамошние правозащитники тоже не знают, что делать, и просят помощи у короля, которого подданные недаром именуют Карлом Мудрым. Тот повелевает: «Исход дела определить при помощи дуэли. Пусть человек вооружится палкой и вступит в десятиминутный поединок с собакой». Местом дуэли выбирают огороженную лужайку. В назначенный час туда стекается весь город.

— Ну и ну, — изумилась Полина, помахивая бутербродом с икрой.

— Далее все должно было произойти, как изрек Карл Пятый: «Провидение Божие покажет, что сильнее — руки человека или зубы собаки».

— А что за порода была у собаки? — полюбопытствовала Полина.

— К сожалению, об этом нигде не сказано. Поединок завершился в считаные секунды: собака повалила Берто на землю и вонзила зубы в его шею. Берто заорал, сознался в убийстве и взмолился о пощаде.

— А потом, Александр, что случилось потом? — поторопила Полина.