— Привет? — вздохнула я, почему это прозвучало как вопрос? Я была просто ошеломлена отсутствием Луки. Может, он все еще был в режиме подготовки. Я пришла немного раньше.

— Именинница! — просиял Дом, прежде чем подойти ко мне и обнять. — Каково это — иметь возможность пить? — спросил он, отпустив меня.

Я пожала плечами.

— Я купил тебе самое лучшее, что есть. Мы сделаем это ответственно, — добавил он с нахальной ухмылкой.

Я еще раз осмотрелась, как будто Лука просто появится в темном углу.

— Где Лука?

— А, да. Его задержали, — он почесал затылок, явно испытывая неловкость. — Он сказал мне извиниться и поздравить тебя с днем рождения.

Сказать, что я была оскорблена и ранена, было преуменьшением. Я никогда не считала Луку Монтанари избегающим, и он дал мне слово.

Я покачала головой, когда гнев наполнил мою грудь, раскаленный как уголь. Он даже не потрудился отправить мне записку сам.

— Нет, — я развернулась и вышла из комнаты.

Дом схватил меня за запястье, когда я собиралась подняться наверх.

— Куда ты идешь?

— Я иду к нему, — я подтолкнула мое запястье, но Дом держал его свободно в своей хватке. — Я хочу, чтобы он сказал мне лицом к лицу, почему он не держит свое слово, почему он дал мне обещание, которое не сдержит, и почему такой глупый маленький поцелуй такой…

— Он поцеловал тебя? — спросил Дом, широко раскрыв глаза от удивления.

Я покраснела от смущения. Я не хотела этого признавать, и почему-то я думала, что Лука сказал бы ему, почему он избегает вечеринки — чтобы избежать конфронтации с глупой маленькой девочкой, которая так смущающе влюблена в большого злого волка.

— Нет, я поцеловал его, — я покачала головой. — Не в этом суть.

— Не думаю, что тебе стоит туда идти, — он мотнул головой в сторону верха лестницы. — Я пойду и поговорю с ним.

— Нет, не пойдешь. Я пойду так или иначе. Если только ты не собираешься меня удерживать, — ответила я, глядя на его руку, все еще обнимающую мое запястье.

Он опустил взгляд и тут же отпустил мою руку.

— Нет, конечно, нет! Я никогда не прикоснусь к тебе так, чтобы тебе было неловко.

Он сказал это с гораздо большим жаром и убеждением, чем того требовала ситуация, но мне этого было достаточно.

— Ладно. Я пойду к нему, и он может меня отослать, если захочет! — я развернулась на каблуках и пошла наверх, радуясь, что Дом только поддерживает меня и не видит, как я волнуюсь из-за столкновения с Лукой.

Будет ли он относиться ко мне по-доброму? Или снова станет тем зверем, которым был в начале? Это я была отвергнута после того поцелуя; я была той, кто должна была скрываться и залечить порезы, которые он нанес моей едва существующей уверенности, а не наоборот.

Я вошла в его кабинет и обнаружила, что он пуст.

Я обернулась и оглядела длинный коридор. — Какая из них его комната?

Дом вздохнул. — Я думаю, это ужасная идея.

Я кивнула. — Твое беспокойство должным образом отмечено, и когда что-то взорвется у меня в лице, ты сможешь дать мне большое жирное «Я же говорил».

Он покачал головой. — Это не то, чего я хочу. Мне нравится, что ты здесь. Я просто не хочу…

— Какая комната, Дом? — огрызнулась я. Господи, как я изменилась за последние несколько недель. Если бы мне сказали всего пару месяцев назад, что я буду требовать чего-то от мафиози с двумя пушками, я бы сказала, что они сошли с ума, но вот мы здесь.

Он посмотрел на небо и сказал что-то по-итальянски, чего я не поняла, прежде чем указать на дверь слева. Я кивнула и последовала указанию, сжав дрожащие руки в кулаки.

Я сделала глубокий вдох, прежде чем резко постучать в дверь. Когда ответа не последовало, я постучала громче.

— Лука. Мистер Монтанари? — я не была уверена, что мне теперь можно называть его Лукой. — Мне нужно поговорить с вами.

Я подождала несколько секунд и прорычала.

— Хорошо! — я открыла дверь, и первое, что меня поразило, помимо темноты, был запах. Запах болезни — не резкий запах рвоты, а запах пота, лихорадки…

Я включила свет. — Что за…

Я бросилась к кровати и увидела Луку, дрожащего и выглядящего пепельно-серым, его темные волосы прилипли к лбу от пота.

Я поднесла руку к его лбу и прошипела. — Он горит! — я посмотрела на Дома, который теперь прислонился к закрытой двери с обеспокоенным выражением лица. — Ты знал, что он такой?

Дом поджал губы и кивнул один раз.

Я покачала головой. — Невероятно, — я откинула одеяло, и Лука застонал.

Его грудь была яркой и пересеченной тремя сердитыми красными шрамами, как будто его растерзал медведь, но я даже не успела задержаться, так как заметила мокрые пятна по всему его телу, вероятно, вызванные его сильным потоотделением.