У провидения, кажется, были свои планы на наступившее безмолвие. И в следующую секунду девушка вздрогнула от раздавшегося в динамике громкого воя клаксона. Этот вой странным образом срезонировал в ушах, и следом за окном вдруг поочередно завопили разномастные сигнализации нескольких машин.

Ей понадобились доли секунд, чтобы резво вскочить и кинуться к окну, когда сознание прошило догадкой...

Внизу стоял старый добрый темно-вишневый «Ягуар», подмигивая фарами.

Она помчалась в коридор, схватив первую попавшуюся накидку, и, закутываясь в нее на ходу, бросилась к лифту. А через полминуты уже пересекала двор, подбегая к спорткару. Но у самой его двери внезапно застопорилась.

Пара вдохов-выдохов в попытке восстановить дыхание, и Элиза тянет ручку на себя.

Разумовский лежал лбом на ободе руля и все еще держал телефон у щеки, не замечая, что его уединение нарушено. Пользуясь этим, девушка прошлась по нему быстрым взглядом и обмерла, когда увидела на коленях коробочку... которую вручила ему вчера.

В груди защемило странным новым чувством. Повлекшим за собой растерянность. Она никогда не видела мужчину таким... сложно описать — каким.

— Рома... — позвала, дотронувшись до плеча.

Он немного заторможено обернулся, и его глаза блеснули, остановившись на ее лице. Воспаленные и не совсем трезвые, они все равно просачивались в самую душу, как и раньше.

Вот теперь Элиза была окончательно потрясена видом бывшего мужа. И никак не могла поверить, что он сел за руль в таком состоянии.

— Пойдем, я вызову тебе такси, — с твердым намерением девушка ухватилась за его локоть, но он неожиданно проворно вывернулся. — Не надо. Нам здесь и так хорошо. Обнадеживает, что язык у него все-таки не заплетается, и голос весьма бодр. Но... в каком это смысле... «нам»? — Вам? — вырвалось недоуменно. — Нам, — кивнул, слегка улыбнувшись. — С твоим подарком. — Да... плохи ваши дела. — Угу. Очень.

Она озадаченно нахмурилась и осмотрелась по сторонам, оглядывая пустынный двор.

Ну и что с ним делать во втором часу ночи на улице? Ясное дело, что бросить не сможет — Элиза теперь и понятия не имела, чего от него ждать в такой кондиции. Ее просто загрызет совесть, если она посмеет развернуться и уйти. А надо бы, черт дери! Надо бы именно так поступить!..

Но поступила, естественно, аккурат наоборот.

— Вставай, Разумовский, пошли баиньки.

Рома вскинул на нее изумленный взгляд и так и завис в моменте. Явно не ожидая подобного предложения. А когда девушка нетерпеливо свела брови на переносице, смекнул, что пора шевелиться.

Надо отметить, что двигался он тоже на удивление уверенно. И даже обошелся без помощи. Они обособленно прошагали мимо стойки, не обращая внимания на любопытного консьержа.

Да чтоб тебе пусто было, вечно курьезы случаются в его смену!

В лифте Элиза с досадой убедилась в безрассудности своей затеи, когда, поймав на себе ее недобрый прищур, мужчина проникновенно пригрозил:

— Осторожно, валькирия... Своим взглядом ты рискуешь поджечь мою проспиртованную душу. Гореть будет ярко и с последствиями...

У нее так и зачесались руки треснуть ему за неуместные шутки. В голове не укладывалось, как глыба Разумовский может вести себя настолько безответственно! А если бы что-то случилось по дороге?

Тем временем он хмыкнул каким-то своим мыслям и добавил:

— Надо же, с тобой действительно опасно оставаться в закрытом пространстве.

Кажется, у кого-то сегодня неудержимый приступ ностальгии. То он Сашу Белого вспомнил, то эту фразу в их первую встречу... Как бы поскорее уложить его спать, чтобы больше не бередил ее нутро воспоминаниями?.. И так... невыносимо тошно.

В прихожей девушка стянула кардиган, с раздражением выдернула из ладони Ромы всю ту же коробку с подарком и достаточно небрежно поместила на полку. Мужчина с сожалением проследил за ее жестом, но ничего не возразил. Молча снял обувь и как-то подозрительно послушно поплелся за ней в спальню.

— Раздевайся, — коротко скомандовала она, отвернувшись, и принялась готовить ему спальное место.

Конфисковав одну подушку и вооружившись другим одеялом, Элиза сухо бросила, направляясь к двери:

— Всё. Ложись.

Но до порога ей дойти было не суждено. Сильные руки крепким захватом легли поперек ее живота и в следующую секунду оторвали от пола, развернув в воздухе на сто восемьдесят градусов. Чтобы потом мягко опустить на кровать. Рома следом смачно свалился на поверхность рядом с ней и тут же притянул к себе, вжимая в горячее тело.

Все попытки вырваться привели к тому, что девушка лишь уползла немного вверх, но из плена так и не высвободилась. Зато Разумовский с довольным выдохом удобно устроился у нее на груди, уткнувшись носом в изгиб шеи.