Девушка огляделась, пройдясь по лицам в компании и не находя того, кого больше всех хотела бы увидеть. Глупо было надеяться, что Рома посетит такое сборище. Это Руслан захотел вспомнить беззаботные дни и отпраздновать день рождения под куражом, а не его старший брат…

Мужчина проследил за её взглядом и красноречиво хмыкнул, на что Элиза фыркнула и, не удержавшись, вновь рассмеялась. Девушек среди его друзей было преимущественно мало, и часть из них она знала, но, положа руку на сердце, не имела никакого желания общаться с малознакомыми людьми. Денис и Тимур не в счет — им махнула еще в самом начале, узнав сразу. Эти ребята покорили её своей преданностью Руслану в те дни, когда он сидел в колонии.

— Нет, давай так. Я побуду в баре, ты получи парочку заслуженных тостов, — указала на сервируемый официантами стол. — Потом мы с тобой немного пообщаемся, и я уеду. У меня на завтра обратный билет. — Скажешь тоже! — возмутился, посерьезнев. — Мне, правда, так будет комфортнее, — не рассказывать же ему, что расстроилась из-за отсутствия Ромы и теперь хочет побыть наедине со своим разочарованием. — Всё, иди к ним.

Не дожидаясь новой порции возражений, она стремительно развернулась и отправилась к бару. Усевшись на высокий стул, устроила локти на стойке и заказала легкий коктейль. Бармен подмигнул ей, выдав что-то пресное о неземной красоте, а Элиза придвинула к себе бокал и с кислой миной пригубила яркий напиток.

— Вы так красивы, что ради Вас не жалко и умереть, — рядом присел мужчина, издевательски подхвативший картонный комплимент бармена.

От неожиданности она выпустила трубочку и, боясь обернуться, несколько секунд смотрела перед собой, хлопая ресницами. По телу разбежались веточки сладкого напряжения. С трудом сдержав улыбку, девушка надменно выдала, так и не взглянув на собеседника:

— Предпочитаю быть настолько красивой, чтобы ради меня хотелось жить.

Низкий бархатный смех не заставил себя ждать. От него в животе выстрелило горячо и трепетно, пустив цепной волной сонм мурашек.

— Кстати, об этом. Что скажете насчет… прожить жизнь долго и счастливо? Со мной.

На столешнице появилась замысловатая коробочка, которую методично подтолкнули к ней.

Элиза в первые мгновения, грешным делом, подумала, что у неё галлюцинации.

— Какой Вы… однако… прыткий. Сдается мне, для Вас это обыденная практика — разбрасываться подобными предложениями при знакомстве с девушками. Считаете себя оригинальным? Многие купились на подкат? — Меня ранят Ваши предположения. — Ой ли. И куда же они Вас ранят?

Внезапно её ладонь ухватили и прижали к мужской груди. Вынуждая всё-таки повернуться к нарушителю уединения. Девушка уставилась на свои пальцы, поверх которых лежала крупная рука. Кожу покалывало от прикосновения. И почему-то резко пересохло во рту. И снова она не решилась посмотреть ему в лицо.

— Сюда, — коротко обронил он, не спеша выпускать на волю плененную конечность, под которой ощутимо билось сердце.

Запястье обожгло нежным поцелуем. Элиза непроизвольно дернулась. А в следующую секунду они встретились глазами.

Предательски загрохотал пульс. В ушах появился гулкий вакуум, несмотря на очень громкую музыку в клубе. Совершенно непредсказуемо закружилась голова. Словно хмельная. А ведь алкоголя в ней — глоточек.

Незнакомец был чертовски привлекателен. Обаятельная улыбка смягчала резкие черты, а глаза поблескивали озорно и загадочно. Ему очень шел черный пуловер из тонкой шерсти с небольшим v-образным вырезом, подчеркивающим благородство внешности. Аристократичность, выдержанность, мужественность.

Непреодолимо хотелось качнуться вперед и уткнуться в соблазнительно приоткрытую яремную впадину. Там должно вкусно пахнуть.

И, испугавшись собственных желаний, Элиза рваным действием, словно ошпаренная, отняла свою руку и отпрянула назад, насколько это было возможно.

Взгляд напротив загорелся иронично и насмешливо.

Она же, наоборот, сощурилась недовольно и грозно:

— Не наглейте, все тактильные излияния исключительно после согласия второй стороны. — Вот как? — И только так. Я ярая фанатка шведской правовой системы в урегулировании сексуальных отношений. — Это Вы о том, что в Швеции запрещено заниматься сексом, пока не услышишь от человека прямое четкое «да»? — В том числе. Есть много нюансов относительно союза мужчины и женщины, которые законодательно фиксируются в этой прекрасной стране и которые печальным образом упущены кодификатором современного российского права. — Я понял. Вы — юрист, — Элиза ждала, пока он, жестом подозвавший бармена, сделает заказ и снова взглянет на неё. — На трезвую голову с Вами будет сложно. — Сочту за комплимент и проявление Вашей слабости, — ничуть не задетый её репликой, незнакомец расхохотался. — А чем занимаетесь Вы? Нет, не говорите! Дайте, я угадаю! Вы — строитель? — Допустим. — Я так и знала. У меня аллергия на строителей. — Да что Вы? — От них за версту несет бетоном, в который они постепенно превращаются в ходе своей деятельности. Непробиваемые и черствые. — Вам не откажешь в логике. — Это не логика, а жизненный опыт, — прозвучало с ноткой грусти. — А если я скажу, что архитектор? Это немного смягчит Ваш настрой?

На столешницу опустились два бокала. Призывно звякнул лед о тонкие стенки. Вспыхнул ослепляющий разряд. И пространство между ними вмиг загустело. Одним флешбэком на двоих. Полумрак способствовал обострению всех реакций, и самым жгучим среди них было лихорадочное возбуждение, пущенное в кровь чередой жарко схлестнувшихся взглядов.

Подскочивший адреналин Элиза шлифанула принесенным алкоголем и нервно облизнула губы. Эта игра принимала опасные обороты, и была высокая вероятность сдаться, к чему она пока не готова. Не так легко.