— Удивительно, что ты не участвуешь в общем веселье. Я думала, это у вас в крови...

Элиза медленно оборачивается и удостаивается холодной полуулыбки Анастасии Ильиничны. Бабушки Разумовских. Наверное, впервые девушку всё же одолевает сожаление, что они с сестрой умудрились когда-то выйти за родных братьев. Участь встречаться с неприятными недородственниками неминуема даже после расставания с мужем. Эта мадам терпеть не могла её и в качестве жены старшего внука, считая недостойной Ромы. А сейчас, когда она стала бывшей женой, и вовсе отпала надобность любезничать.

— «У нас», как понимаю, это — у дикарей, спустившихся с гор?

— Всё так же дерзишь, — презрительно сужает почти прозрачные глаза.

В ответ Элиза подчеркнуто медленно проходится по женщине пристальным взглядом. Восхищенным, черт возьми. Ей лет семьдесят пять, но сохранилась — просто шикарно. И совершенно не дашь этот возраст.

— Вы, получается-таки, убили Белоснежку, мадам? По старинке — яблочком? Или просто плюнули в нее, прикончив концентрацией яда в слюне?

— Что? — непонимающе вытягивается ухоженное лицо.

— Прекрасно, говорю, выглядите! — губы девушки за долю секунды складываются в неискреннюю улыбку и так же резко возвращаются в исходное положение. — Но не настолько, чтобы у меня появилось реальное желание общаться с Вами.

Вероятнее всего, разговор на этом окончился бы. И они разошлись бы без существенных потерь, поупражнявшись в словесной баталии. Но именно в данный момент внимание обеих привлекла входящая в помещение пара.

Рома с Леной.

Круэлла — а именно так Анастасию Ильиничну когда-то окрестила Элиза — тут же язвительно выдает, кривя свой миниатюрный рот:

— Похоже, это действительно стало традицией — Рома приводит очередную невесту именно в Новый год.

Долбаное дежавю. Ее он тоже привел в Новогодний вечер. Четыре года назад породистая стерва с аналогичным упоением бросала ей в лицо эту фразу, намекая, что у внука к ней скоротечное влечение — мол, ты не первая и явно не последняя… И ведь права, получается.

— Звучит немного абсурдно, учитывая, что мы до сих пор официально женаты, — издевательски парирует девушка, испытывая наслаждение от замешательства собеседницы.

Как-то так совпадает, что ведущие объявляют конкурс танцев, и начинается вакханалия с цветомузыкой и орущими детьми. Мало-мальски свободная часть зала моментально оккупируется, и ретироваться становится невозможным — все пути и выходы забиты. Элиза и Анастасия Ильинична вынужденно остаются на месте, наблюдая за хаосом. Лишь спустя минут пять появляется лазейка. И только девушка собирается проскочить через нее, как перед ней материализуются Разумовский и его помощница.

— Добрый вечер, — ровно произносит Рома, неожиданно оказавшись лицом к лицу с ней, и она тут же замирает, словно загнанный в ловушку зверек.

Да уж, встречу с ним спустя три года Элиза представляла себе не так. И пару дней назад, заметив его на корпоративе компании Алекса, тоже впала в ступор от неожиданности, а позже была рада, что они так и не пересеклись. Собственно, на идентичный сценарий рассчитывала и сегодня. Пусть толпа и была в разы меньше, но ведь обоюдными стараниями можно было избежать обмена никчемными любезностями…

Она кожей чувствовала, что часть присутствующих сейчас устремила взгляды в их сторону, чтобы запечатлеть момент — столкновение бывших. Для всех их разрыв так и остался загадкой. И сейчас люди жаждали зрелищ. Хлеба и зрелищ — как обычно. Но хлеба-то уже успели вкусить за праздничными столами.

— Доброй ночи, — девушка медленно возвращается назад в секундой ранее покинутое убежище у окна. — С Наступающим.

— Взаимно.

И… всё.

Дальше — светский нейтралитет. Парочка общается с достопочтенной бабушкой, а Элиза, сложив руки на груди, демонстративно смотрит на танцующих детей. Не заметить вороватые взоры родных на себе невозможно. И они вполне обоснованны, она ведь так и не сдвинулась с места, стоя рядом с Разумовскими и Леной. И при этом мысленно отсчитывала минуты, ощущая себя как на минном поле. Продержаться хотя бы три. Потому что уйти сразу — подлить масла в огонь и показать, что реально сторонится Ромы.

Но ведь… это не так, правда?..

И сейчас девушка выглядит вполне спокойной и наслаждающейся праздником. Надеясь, что выбранная линия поведения способна успокоить всех рьяно переживающих за неё. Никто из них не виноват в том, что обстоятельства сталкивают и будут сталкивать её с бывшим мужем. Как взрослые люди они обязаны принимать это достойно...

Но спустя еще несколько часов собственные постулаты уже не казались Элизе такими убедительными.

Она с раздражением осознала, что её попросту жалеют! Ведь Рома пришел не один, и по сценарию в головах присутствующих девушка должна как минимум чувствовать неловкость, а в идеале — страдать от такого расклада.