— Это неизбежно, увы. Хотя, увы — только для тебя, а я только рад, что наш с тобой bad romance будет на слуху, — нагло подмигивает, прекрасно понимая, что за ними наблюдают.

— Ой, да иди ты...

— Разобралась? — довольный результатом своих поддразниваний, резко меняет тему и склоняется ниже, бросая мимолетный взор на разложенные бумаги. — Чего такая хмурая?..

— Да так... в процессе. Кстати, Дашков, когда ты уже объяснишь мне, что здесь происходит на самом деле? Может, хватит соскакивать с темы? Что за треш — собрать под одной крышей две дочерние компании и материнскую? А учредительные документы? Ты как юрист одобряешь такой вид реорганизации, изложенный в них?

— Радость моя, не лезь так глубоко…

— Меня не покидает ощущение, что всех ждет странная заварушка во главе с Коршуновым. Зажравшийся богач захотел устроить игры «масонов-строителей», — эмоционирует Элиза, заводясь с полуоборота, словно не слыша собеседника, — собрать три компании на одной территории якобы под эгидой слияния, но при этом создать предпосылки междоусобной войны…

— Здоровая конкуренция — двигатель прогресса в любой коммерческой организации. Да и междоусобные войны остались на Руси…

— Ты лукавишь, Лёш! Мы уже два месяца работаем в нездоровой обстановке... Здоровой конкуренции в «дочках» не бывает. Её априори не должно быть!

— Элиза, послушай, — всегда добродушный и позитивный Дашков вдруг жестко одергивает её, понизив голос до вибрирующего шепота, — не копайся в этом дерьме. В конце концов, ты рядовой сотрудник, в задачи которого не входит обсуждение действий высшего руководства. И даже если намечается, как ты выразилась, игра масонов-строителей, тебе платят очень хорошие деньги, за которые можно позволить себе расслабиться и насладиться этой чертовой игрой! Ты меня поняла?..

Девушка опешила. Впервые за год знакомства с мужчиной она видела его таким… циничным, почти грубым. Несколько секунд Элиза молча смотрела ему в глаза, а потом ровно выдала:

— Ясно.

— Элиза…

— На обед идете? — рядом возник один из коллег, натягивающий пальто.

Дашков кивнул и выпрямился. Направился к шкафу у стены, откуда выудил верхнюю одежду обоих. Девушка приняла свои вещи и быстро оделась, отказавшись от помощи. Схватила со стола телефон и вышла из помещения, цокая каблуками по коридору. Алекс догнал её уже на улице, осторожно взяв за локоть и отводя в сторону от главного входа.

— Ну, что такое? Ты же не из каких-то обидчивых баб…

— Как верно подмечено, — Элиза хмыкнула, высвобождаясь. — Я из тех баб, которым не нравится, когда их преднамеренно вводят в заблуждение, а потом еще и дают команду «Фу!», чтобы не копались в сути.

Мужчина бросает на нее долгий осуждающий взгляд, мол, я совершенно не то имел в виду. А потом тяжело вздыхает.

— Пойдем обедать.

— Спасибо, сыта. Лучше прогуляюсь.

— Как хочешь, — отмахивается раздраженно и действительно быстрым шагом удаляется всё дальше.

Какое-то время Элиза задумчивым взором сверлит его спину, задаваясь вопросом, правильно ли она все-таки поступила, согласившись поработать в этом новостроящемся холдинге. Словно повторение сценария. Правда, в прошлый раз она всего лишь проходила практику в строительной фирме, а сейчас уже официально трудоустроена… в гигантском котле.

И стоило только вспомнить о событиях пятилетней давности, в которых фигурировал бывший муж, великодушно принявший её тогда в свою организацию после многочисленных отказов из профильных мест, как из подъехавшей машины вышел Рома собственной персоной. А потом обошел седан и открыл дверь, протянув ладонь, и её тут же приняла аккуратная женская ручка. Принадлежавшая его помощнице.

Лена буквально повисла на нем, рассмеявшись тому, как поскользнулась у тротуара, едва сделав первый шаг. А Разумовский стал держать её еще крепче, являясь надежной опорой. Да, он такой… всегда был таким. Галантным, интеллигентным, надежным.

Элиза никак не могла заставить себя отвернуться. Продолжала стоять и наблюдать за приближающейся парочкой. Даже осознавая, насколько это бесцеремонно и неправильно. А с точки зрения гордости — вообще неприемлемо. Наверное.

Когда они поравнялись с ней, мужчина сдержанно кивнул. Она отзеркалила его движение. А вот с Леночкой произошел обмен далеко не любезными взглядами. Очнулась девушка, только когда услышала визг тормозов где-то неподалеку. И поняла, что до сих пор смотрит на опустевший вестибюль за стеклянными дверьми.

Резко развернулась и спешно бросилась прочь.

Перед глазами так и стояла картинка: рука Ромы, аккуратно придерживающая Лену за талию…

Понадобилось полчаса интенсивной ходьбы на холоде, покрасневшего носа и сбившегося дыхания, чтобы она призналась себе: всё хуже, чем ей казалось, и выдержать ежедневные встречи с Разумовским будет для неё очень сложной задачей.

И руки… Эти до боли родные руки на чужом теле.

На расстоянии в тысячи километров было легче отбиваться от закономерных мыслей о его личной жизни.