— Тебе не показалось, я здесь не появляюсь уже как минимум год, — серьезно ответил он.

Мои глаза вылезли из орбит.

— Тогда где ты проводишь обеденный перерыв?

Он пожал плечами.

— Где угодно, кроме кормушки. Обычно катаюсь, тусуюсь в клубе.

— Но тебе нельзя покидать территорию школы, — заметила я, как полная ботанка, которой и являлась.

В тот момент, когда эти слова вылетели из моего рта, я почувствовала, как по шее побежал румянец, особенно, когда губы Киллиана изогнулись в довольной ухмылке.

— Что я могу сказать, Веснушка? Я — бунтарь, — поддразнил он.

Я едва сопротивлялась желанию зарыться головой в учебник математики. Мои глаза на мгновение опустились вниз.

— Тогда почему ты сейчас здесь? — прошептала я учебнику.

Я почувствовала давление на подбородок, когда пальцы Киллиана коснулись его и приподняли вверх, чтобы я встретилась взглядом с его глазами.

— Нашел очень весомую причину не избегать времени кормления в зоопарке, — пробормотал он.

Я быстро моргнула, осознавая смысл его слов.

— Я рада, — прошептала я, выпалив эту мысль прежде, чем разум смог меня остановить.

Глаза Киллиана вспыхнули.

— Я тоже, — тихо сказал он, затем его глаза метнулись к моему учебнику. — По множеству причин, одна из которых — гарантия того, что ты справишься с расчетами, — сообщил он мне, отпуская мой подбородок.

Потеря его прикосновения эхом отразилась в моем теле, пока разум запоминал его слова. Я проследила за его взглядом.

— Я ошиблась? — застонала я.

Он ухмыльнулся мне.

— Во всем.

На этот раз я обхватила голову руками.

— Я провалюсь, а значит, не поступлю в колледж, и в конечном итоге мне придется зарабатывать деньги, выступая в уличных гонках.

— Не отчаивайся. Вряд ли тебе суждена жизнь на улице, когда у тебя есть я, — пообещал он.

Я отпустила голову, когда он придвинул мой учебник к себе и всмотрелся в расчеты, при этом пряди его черных волос упали ему на лицо. У меня возникло отчаянное желание провести по ним руками.

— Ты есть у меня, — повторила я его слова, хотя и не собиралась делать этого вслух.

Киллиан резко вскинул голову и пристально посмотрел на меня.

— Я есть у тебя, — повторил он снова, и я поняла, что он имел в виду нечто большее, чем помощь в математике.

Мне хотелось заморозить этот момент во времени и каким-то образом сделать его осязаемым, чтобы я могла спрятать его в своих книгах и пережить заново. К сожалению, реальность сделала это невозможным.

Оторвав от него взгляд, я оглядела кафетерий. Звук, отключившийся в тот момент, когда я встретилась взглядом с Киллианом, с ревом вернулся. Проходившие мимо ученики, косились на нас. Многие откровенно глазели.

Если бы взгляды могли убивать, я боялась, что, взгляд Стейси мгновенно остановил бы мое сердце.

— Все на нас смотрят, — тихо заметила я, снова переводя взгляд на Киллиана.

Он даже не оглянулся.

— Все, скорее всего, смотрят на тебя, Веснушка.

Его лицо слегка посуровело.

— Хотя я бы обрадовался, если бы безмозглый спортсмен сейчас тоже смотрел сюда. Может, тогда у него не возникнет никаких идей, которые вынудят меня лишить его нескольких зубов, — сказал он полушутя.

Я приподняла бровь.

— Каких идей?

Его взгляд потемнел.

— Многие из них не стоит озвучивать, но суть их заключается в том, что он не осознает, насколько ты не в его лиге. Хотя здесь нет ни одного парня, который бы даже был близок к этому.

Я сглотнула, и от того, как он говорил обо мне, жар пробежал по моей шее. По мне.

— Исключая ныне присутствующего, — прошептала я, не понимая, откуда во мне взялась смелость.

Лицо Киллиана застыло, и он на мгновение замолчал.

— Нет, Веснушка, ныне присутствующий — единственный в этой школе, которому нечего даже находиться рядом с тобой, — пробормотал он хрипло, выдержал паузу, затем продолжил: — Но что я могу сказать? Я — бунтарь.

Его голос не звучал дразняще, как раньше, но все мое тело согрел тог факт, что он никуда не уйдет. По крайней мере, не сейчас.

Его лицо прояснилось.

— Давай позаботимся о том, чтобы избежать для тебя будущего на улицах, — поддразнил он, меняя тему.

Выдавив из себя улыбку, я изо всех сил старалась сосредоточиться на уравнениях, а не на мускулистой руке, указывающей на мои ошибки, и на парне, которому эта мускулистая рука принадлежала.