Я двинулась дальше. Ступала быстро и осторожно. Всматривалась в темноту, высматривала на полу что-то хрустящее, чтобы не выдать себя случайным звуком. На ногах были мягкие розовые тапочки, что упрощало дело. Разбитое окно приближалось. Вскоре я расслышала разговоры прохожих и рев моторов проезжающих машин. Улица! Там точно улица!

На полу под окном лежали осколки стекла, а на раме торчали мутные зубья, как в пасти неведомого хищника. Я натянула на ладонь рукав, сжала кулак и выбила остатки стекла. Увеличила дыру.

— Окно! — воскликнула Главная. И я ускорилась.

Секунда. На окне остались мелкие осколки, но от них не избавиться. Спешно натянула рукав на вторую ладонь, уперла руки в раму окна. В кожу через мягкую ткань впились зубья. Я, стиснув зубы, подтянула себя, закинула на осколки правую ногу.

За левую кто-то схватился и с силой потянул назад. Ну уж нет! Напряглась и прыгнула в наружу, выскальзывая из лап черта. Ткань затрещала, кожа загорелась, словно по ней провели раскаленными иглами. В глаза ударили лучи дневного или утреннего солнца. Под пижаму заползла октябрьская прохлада.

Я грохнулась на тротуар. Тело ныло, как после целого дня физкультуру, но я справилась. Я выбралась.

Девчонка неподалеку от меня вскрикнула. Люди зашептались. Ко мне подбежала женщина в черной куртке и белой шапке с дурацким помпоном, из которой вырывались каштановые волосы.

— Господь всемогущий, — воскликнула она. На вид ей было около тридцати-тридцати пяти, но выражалась женщина как старуха из далекой деревни. — Тебе нужна помощь.

— Не откажусь, — простонала я. — Можете отвести меня подальше от этого здания? Каменные чудеса оказались чересчур… чудесными.

— Не беспокойся, — заявила женщина.

Она взяла меня под локоть и повела вдоль здания Дворца культуры. Прохожие оборачивались на нас, открыто глазели пару секунд и отводили взгляды, возвращаясь к своим делам. Пока мы шли я осмотрела себя: любая розовая пижама в лоскуты, один тапочек остался в павильоне — его стащил с меня черт, когда потянул за ногу. На трех обрывках ткани виднелись алые капли. В порезах проглядывала бледная кожа. Я дрожала скорее от шока, чем от холода. Сердце бешено стучало, по телу разливалось тепло. Если правильно помню уроки ОБЖ, через десять минут ко мне вернется чувство боли, и холод вонзит свои клыки в открытую кожу. Но я буду в безопасности. Это главное.

Мы поднялись по ступенькам и зашли в какое-то здание. Внутри нас ждал коридор, в который выходили двери. К одной из них строилась очередь, а паренек в белой рубашке и темно-синей жилетке принимал билеты.

Я знала это место. Знала этот коридор. Знала эти двери. В детстве мама часто водила меня на выставки растений и цветов. Она оценивала работы других садоводов, спрашивала и давала советы женщинами и мужчинам, которые разделяли ее увлечение. Для мамы выставки были поводом выйти в свет, найти знакомства и узнать что-то новое. А для меня — ужасно скучным занятием. Но я хорошо запомнила здание, где проводили выставки.

Дворец культуры. Женщина привела меня прямо в логово чертей.

Я повернулась к ней и прошептала, чтобы парень, что проверял билеты, не услышал:

— Нам нужно уйти отсюда. Сейчас.

— Не получится, моя дорогая, — улыбнулась женщина. — Ты изрядно подпортила себя. Ничего. Мы быстро вернем тебе товарный вид.

О нет!

— Спасите! — завопила тут же я. Крик отдался головной болью, но я продолжила: — Она порезала меня! Убивают! Люди!

Ни один человек из очереди не повернул голову. Мы словно существовали в разных мирах.

Нет! Нет! Нет!

— Говорю же, — сказала женщина. — Не получится, моя дорогая. Я изрядно на тебя потратилась, поэтому, надеюсь, ты окупишься.

— Зачем я вам нужна? — дернулась я, попыталась вырваться. Бесполезно. Она крепко держала меня.

— Мистики-отшельники хорошо платят за людей-должников. Ведь вы — отличная приманка для Ничтожных. Я бы с удовольствием отлавливала примитивных Скрытых и превращала бы их в должников, но риски слишком велики. Отчаявшиеся духи могут нарушить одно из своих правил и обратиться в Первобытного, лишь бы не встречаться с Ничтожным. Люди же нарушить свои законы не способны.

— Что будет дальше?

— Мы посадим тебя под замок. — Женщина остановилась перед дверью с табличкой «Только для персонала». — И будем ждать, пока твой брат приведет сюда еще один экспонат. Уверена, он уже связал ангела и спешит сюда.

Мы шли по людной улице в полдень. Солнце скрывалось за плотными серыми тучами, ветер теребил мои волосы и поддувал в спину, подгонял в сторону моей цели. В левой руке я держал поводок, который тянулся к собаке породы колли. Она рвалась вперед, вынюхивала углы зданий и оглядывала прохожих. Когда по дороге проезжала машина, собака замирала и резко поворачивала на голову — готовилась окликнуть железную карету, но та уносилась прочь. Иногда колли останавливалась и смотрела то на меня, то мне за спину. На моих сопровождающих: девушку в белой куртке и парня в черной толстовке. Ее настоящих хозяев.