Единственное, что я точно знала, так это то, что наименее раздражающим качеством Митчелла было отсутствие у него интеллекта. Да, он был грубияном, и временами мне хотелось, чтобы он был мертв, но еще он был доверчивым. Если я сообщу о его поведении Андросу, не было никакой гарантии, что замена не будет хуже.

В этой жизни человек принимает плохое за хорошее.

– Спасибо. Я хорошо разбираюсь в обслуживании номеров, – ответила я. – Иди спать или делай все, что тебе еще нужно для Андроса. Я знаю, что вы оба прослушиваете мой телефон. Я не выйду из комнаты.

– Босс... – Он не договорил. – …беспокоится. Не делай глупостей.

Я выдавила притворный смешок.

– Мы оба знаем, что уже слишком поздно для этого, Митчелл.

Отбросив груз глупых решений, принятых за всю мою жизнь, я вставила ключ–карту. Предвкушение было странным чувством, надежда и волнение слились воедино. Я редко чувствовала их, и все же почувствовала сейчас.

Прежде чем войти в комнату, я снова повернулась к Митчеллу, в какой бы роли он ни играл.

– Я здесь на всю ночь. Твоя работа окончена до утра.

Он кивнул и пошел прочь.

Затаив дыхание, я вошла внутрь и осмотрела гостиничный номер.

Шторы были задернуты, свет включен, постель застелена, подушки цвета зеленой мяты. Я заглянула в ванную – пусто. Я медленно открыла дверцы шкафа. Кроме моей одежды, там тоже было пусто.

Слезы защипали мне глаза, когда я рухнула на кровать, положила сумку на тумбочку и стала возиться с пуговицами на пальто. Разочарование было эмоцией, которую я знала. Чего я ожидала, что Патрик будет ждать меня с вином и розами?

Встав, я стряхнула капли тающего снега с пальто и, повесив его на вешалку, вернула в шкаф. Сбросив каблуки, я пошевелила пальцами ног на ковровом покрытии. Рывок боковой молнии на платье, и серебристый материал растекся вокруг моих ног.

Выйдя из платья, я потянулась за халатом.

Пока неожиданное разочарование из-за отсутствия Патрика терзало мое сознание, я просунула руки в мягкую махровую ткань и подошла к высоким окнам. Потянувшись к портьерам, я отодвинула одну в сторону, глядя на Чикаго, сверкающий сквозь иней.

Несмотря на толстые стекла, по мне пробежал холодок, остужая кровообращение и покрывая кожу мурашками. Отгоняя меланхолическое понижение температуры, я инстинктивно поплотнее завернулась в халат и завязала пояс.

Погруженная в свои мысли, я вздрогнула от звука дверного замка, заставшего меня врасплох.

Развернувшись к двери, я забыла как дышать.

Без колебаний дверь открылась внутрь.

Глава 6

Мэдлин

– О, Боже, – пробормотала я, не уверенная, было это мольбой или капитуляцией.

Патрик.

Я потянулась к отворотам халата, который только что застегнула, и потянула их, внезапно осознав, что под мягкой махровой тканью на мне только трусики. Платье не позволяло надеть бюстгальтер.

При виде его во мне закипали мысли и чувства. Каждые из них возвращали жизнь моему разуму и телу. Было так, если бы энергия, которую он производил, искрила в воздухе электрическим током, способным оживить человека, которым я когда-то была.

Несмотря на то, как я отреагировала в клубе «Регал», с того момента, как я открыла дверь ванной, я точно знала, кто он такой.

– Пат... – начала я.

Он повернул шею, и пронзительный голубой взгляд Патрика скользнул по его широкому плечу. Не произнеся ни слова, он заставил замолчать все, что я собиралась сказать. Дверь за ним теперь была закрыта.

Я попыталась сглотнуть, так как во рту пересохло, наблюдая, как Патрик повернул засов и набросил цепочку. Мой пульс бешено колотился, приправленный неопределенными эмоциями, кружащимися в круговороте. Мы были заперты в комнате вместе, одни, как будто мы не были там целую вечность.

Я никогда не боялась Патрика. И все же сейчас в нем было что-то другое по сравнению с тем мальчиком, которого я помнила. Этот человек, тот, что в моей комнате, излучал силу. Это было не из-за того, что он сказал или сделал. Это исходило от его присутствия, уверенности, которая была не искусственной, а врожденной. В некотором смысле я наполовину ожидала увидеть, как мир вокруг него расплывается от ауры. Должна ли я бояться?

Моим мыслям было трудно сосредоточиться на чем-либо, кроме того факта, что он здесь. Я здесь. Мы вместе.