– Я не уйду, пока не получу ответы.

Отпустив ее руку, я отступил. Именно тогда я увидел платье, которое было на ней, лежащее на ковре. Я поднял его, обратив внимание на мягкость материала. Я поднес его к носу. На мгновение мои глаза закрылись.

Материал сохранял ее стойкий запах, окутанный сладким, душистым ароматом. Черт, один только запах привел мой член в чувство.

– Я скучал...

Я не договорил. Было слишком много вариантов.

– Это не...

Мэдлин замолчала и повернулась на месте, будто пытаясь сориентироваться.

Я видел, как другие делали подобные движения, когда их загоняли в угол. И все же, наблюдая за великолепной женщиной передо мной, я не чувствовал себя загнанным в ловушку животным; вместо этого казалось, что она дрейфует и нуждается в якоре.

Если после всего этого времени моя жена была кораблем, затерянным в море, я должен был признать, хотя бы самому себе, что я чертовски рад, что она вернулась в мою гавань. Бросив платье на кровать, я снова потянулся к ней. Она остановилась, устремив на меня свой зеленый пристальный взгляд.

– Мэдди.

Ее веки на мгновение затрепетали.

– Я скучала по этому имени. Мне не хватало слышать его от тебя.

Мои руки потянулись к ее щекам.

– Всему.

– Всему?

– Я скучал по каждой гребаной вещи в тебе. Я никогда не позволял себе этого, но сейчас, здесь, черт, это как лавина воспоминаний – то, как ты спала, улыбалась, пахла и ощущалась.

Это было гребаное притяжение, которое я не мог контролировать – нерушимая двадцатитонная цепь, соединяющая нас вместе. Шестеренки медленно поворачивались, звено за звеном. Со звуком ее дыхания в моих ушах я наклонился ближе и приблизил свои губы к ее губам.

Я ожидал, что Мэдлин будет сопротивляться, отстранится, или, возможно, даст мне пощечину и скажет остановиться.

Не то, что ожидал... Мне нужно, чтобы она сделала это, чтобы быть той, кто остановит то, что я не мог.

Однако, когда наш поцелуй углубился, ее грудь сильнее прижалась ко мне, тихие стоны наполнили уши, а мой язык вторгся в сладкое тепло ее губ, я без сомнения знал, что ее возвращение разрушит нас. Мое тело и разум были на встречном пути к нашему взаимному уничтожению. Если я не остановлюсь сейчас, то не сделаю этого никогда.

Я опустил прикосновение, огибая ее руку, пока мои пальцы не нашли ее, переплетаясь, как когда-то. Я держался за нее. Как юноша, ведущий девушку по темным переулкам, я хотел увести ее отсюда в место, где мы могли бы воссоединиться.

Прервав поцелуй, я взял ее руку в свою. Ее левую руку. Безымянный палец пустовал, как и семнадцать лет назад. Кольцо было еще одним расходом, который мы обещали себе когда-нибудь позволить. Я поднес ее костяшки пальцев к своим губам и, оставив поцелуй, поднял глаза.

– Признаешь ты это или нет, мы все еще женаты, и, без сомнения, ты издеваешься надо мной.

– Ты все еще хочешь убить меня?

– Не так сильно, как трахнуть.

Ее дыхание стало глубже, а ноздри раздулись, когда искра, которую я помнил, блеснула в ее взгляде.

– Я так давно этого не хотела, что забыла, каково это.

– А сейчас?

– Патрик, я не могу сказать тебе... почти ничего. Я могу сказать, что прошла целая вечность с тех пор, как я чувствовала себя в безопасности с мужчиной. Я чувствую то же самое с тобой даже после всех этих лет.

Неописуемое желание, которого я не мог припомнить, просочилось в меня. Мои руки жаждали погладить ее нежную кожу. Мои руки болели от желания обнять ее. Мой затвердевший член стал болезненным, а пристальный взгляд замер на ней.

– Не обманывай себя, Мэдди. Со мной ты не в безопасности. Я хочу получить от тебя ответы, но, черт возьми. Если я не обуздаю это, не думаю, что смогу остановиться.

– Ты хочешь остановиться?

Черт возьми, нет.

– Я пришел сюда не за этим.

– Так ты пришел убить меня?

По блеску в ее глазах и изгибу губ она поняла, что это не так.

– Я пришел получить ответы.

Мое дыхание остановилось, когда Мэдди потянулась к подолу своего халата.

– У меня есть один ответ, который я могу тебе показать. Это все, что у меня есть.

Я не мог отвести взгляд.

Она просунула руку под халат и спустила серебристые трусики, те упали на пол, и она отступила.

– Кажется, ты сбрасываешь свою одежду на пол. Твое платье, а теперь...

Мои слова замерли, когда она потянула за пояс и распахнула халат. Дюйм за дюймом я любовался ее естественной красотой, изгибами, включая округлостью груди, более полной, чем когда мы были молоды. Мой взгляд опустился на плоский живот и подстриженную прядь темных волос, более вьющихся, чем на голове. Я едва мог дышать, когда она добавила халат к коллекции на полу и отвернулась.