По залу прокатился легкий смешок. Все уставились на Шпалу, который действительно начал лупить по лапам с таким остервенением, как будто от силы этих ударов зависела чья-нибудь жизнь. Заслышав замечание тренера, он тут же прекратил работать вообще.

— Ой, я это… извините, Григорий Семенович, увлекся, — смущенно проговорил он.

— Так чего ты извиняешься-то? — усмехнулся Григорий Семенович. — Я же тебя окликнул не для того, чтобы ты останавливался, а чтобы голову включил! Давай, продолжай работать, только уже теперь с умом!

Шпала снова начал бить по лапам, но на этот раз его движения были, на мой взгляд, чересчур уж аккуратны, как будто бы с лапами стоял не напарник, а какая-нибудь хрупкая и симпатичная девушка.

«Вот что значит не уделять должного внимания правильному распределению своих сил», — подумал я, глядя на Шпалины старания. «Как с мясом на сковородке: то пережарено, то недожарено. В результате в обоих случаях есть это невозможно». Что же касается меня, то я-то всегда полагал контроль за своими силами одной из важнейших составляющих работы спортсмена. Сколько я видел за прошлую жизнь ребят, которые не только проигрывали соревнования, но порой и ломали себе всю карьеру только из-за того, что не сумели (или, скорее, не захотели) правильно рассчитать нужные усилия — я и сам, пожалуй, со счету собьюсь. А главная закавыка здесь состоит в том, что научить этому невозможно. Ни один, даже самый золотой и опытный тренер не сможет вместо тебя прочувствовать состояние твоего тела.

После того, как разминка была окончена, Григорий Семенович выстроил нас для традиционного напутствия. Однако по его хитрому выражению лица мы поняли, что это будет не просто обычное наставническое слово. На это также недвусмысленно намекали две большие сумки, которые он внес в зал незадолго до окончания разминки.

— Ну что, молодежь, — с улыбкой заговорил Григорий Семенович. — Размялись вы сейчас хорошо. За ваше состояние на ринге я теперь спокоен. Призываю и вас тоже чрезмерно не дергаться — волнение штука нормальная и естественная, но оно ни в коем случае не должно вами управлять.

— Желательно, чтобы мной вообще ничего не управляло, — хохотнул Колян.

— Неуправляемость — первый шаг к провалу, — строго сказал Григорий Семенович. — И причем чаще всего этого первого шага для провала бывает вполне достаточно. Так что давайте-ка отложим в сторону дурацкие шуточки и сосредоточимся на работе. А шутить будем потом, когда победим.

— А если не победим? — не удержался и спросил Сеня.

Все мы с удивлением уставились на него. Куда делся тот смелый и раскованный парень, который играл для нас русскую народную песню совсем еще недавно? Теперь перед нами стоял все тот же ботаник, каким мы знали его в лагере, и только различие в физической форме указывало на то, что прошло несколько месяцев тренировок.

— Никаких «если»! — отрезал Григорий Семенович. — Спортсмен должен выходить на ринг только с одной-единственной мыслью: победить! Победа! Разорвать соперника! Показать, кто здесь мастер! А если таких мыслей нет, то и на ринге делать нечего! Идите на курсы кройки и шитья, или, не знаю там, в кружок авиамоделирования! Сеня, я тебе уже сказал, почему я согласился, чтобы ты выступил со своим ансамблем. Вот и вспомни то, что я тебе говорил, а главное — свои ощущения, когда ты играл. И все будет нормально!

— Да уж, легко говорить, — вполголоса пробурчал Сеня. — Ох, скорей бы все это началось, скорей бы все это закончилось!

Видимо, несмотря на всю свободу, с которой он выходил на сцену с баяном, внутри у него всё-таки бушевали бури, которые не давали ему раскрепоститься до конца.

— А ты не думай о том, что это чемпионат, — так же тихонько посоветовал я.

— В смысле? — недоуменно поднял бровь Сеня.

— В смысле работай спокойно и все, — объяснил я. — Попробуй мысленно отключиться от того, что вокруг публика, зал, тренеры и так далее. Просто есть ты и соперник. Ну… вот на тренировке в зале ты же не волнуешься?

— Ясное дело, — усмехнулся Сеня. — Там-то чего волноваться?

— Ну вот, — кивнул я. — Вот и представь, что ты в зале и просто тренируешься. Но при этом ты хочешь пройти тренировку лучше, чем когда бы то ни было.

— Хм, — задумался Сеня. — Наверное, ты в чем-то прав. Я попробую, спасибо!

А Григорий Семёнович тем временем перешёл к главной части своей речи и взял в руку одну из сумок, на которые все мы смотрели не отрываясь, уже постепенно догадываясь, что именно там лежит.

— Ну что же, — произнес тренер торжественным голосом, — в олимпийках и штанах с эмблемой «Динамо» вам походить уже довелось, а теперь смотрите, что у меня для вас имеется.

С этими словами Григорий Семенович достал один из комплектов формы, в которой нам предстояло выступать сегодня и в последующие дни чемпионата. По нашей динамовской компании пронесся вздох восхищения. Еще бы: ведь та одежда, которая была выдана нам до этого, действительно была «рабочей» — в таких спортивных костюмах и по улицам ходят, и в санатории ездят, и дома отдыхают. А вот майка с шортами — это уже другое дело. В санаторий в таком не поедешь. Только на ринг! И эмблема «Динамо» красноречиво напоминала о том, что это именно специально пошитая форма, а не какая-нибудь универсальная, которую можно купить в магазине.