Таким образом, первый раунд фактически окончился ничьей. Я не переживал, в этом не было ничего страшного: мы знакомились, привыкали друг к другу, изучали стратегии друг друга. А вот мой тренер подошел ко мне с довольно серьезным выражением лица, как будто бы я уже наполовину проиграл.

— Повнимательнее будь, Миша, — проговорил мне на ухо Григорий Семенович, пока я обтирался полотенцем и делал традиционные несколько глотков воды.

— Да куда уж внимательнее-то, — недовольно пробурчал я. Честно говоря, ход первого раунда меня только подстегнул, хотелось показать лучше результат во втором раунде.

— Внимательнее всегда есть куда, — возразил Григорий Семенович. — Ладно, скажу тебе попроще: действуй, как он! Ты же видишь — он тебя успел хорошо изучить, значит, надо сбить его уверенность. Держи в голове, что как только ты задумаешь что-нибудь сделать, у него наготове уже будет ответ.

Это было, кстати, очень дельное замечание. Постараться перенять на время способ мышления соперника бывает нелишним. Тем более что во втором раунде мой противник пошел еще дальше и начал мешать моей работе ног! Мало того, что он наносил контрудар в ответ на любой мой удар слева, так теперь я еще постоянно чувствовал его переднюю ногу за своей! Я-то сразу понял его намерения: если он будет контролировать мою ступню, он тем самым будет контролировать и весь бой в целом. Стоя в одном положении и не сдвигаясь с места ни на один миллиметр, много в боксе не наработаешь (да и не только в боксе).

Ситуация начинала становиться все более напряженной. Дело не то чтобы попахивало керосином, но все шло именно к тому. Мой противник слишком хорошо подготовился к бою. Уж не знаю, кто снабдил его подробной информацией (а может, у него от природы было такое свойство — схватывать все моментально), но у меня было ощущение, что он читает все мои мысли и намерения. Особенную опасность для меня представляла именно его работа с моими ногами. Дело в том, что когда передняя нога одного бойца находится за передней ногой другого, тот, первый имеет в своем распоряжении лучшие углы и для атаки, и для защиты. Если бы наши стойки были параллельны, то мы бы находились плюс-минус в равных условиях и каждый работал бы с осторожностью, оставляя поле для маневра.

Таким образом, мой куйбышевский соперник сумел перехватить инициативу. Мне ничего не оставалось, как принять эти условия игры, поскольку я не успел вовремя сориентироваться в происходящем. Второй раунд остался за ним, и когда я подошел к канатам, где меня уже поджидал Григорий Семенович, во мне боролись сразу два чувства: жуткая досада, что не сумел распознать стратегию соперника, и злое желание переиграть его в решающем раунде.

— Мишаня, все нормально, — терпеливо внушал мне тренер на ухо. — Это бывает. Теперь ты уже знаешь, как он работает и на что делает упор. Подумай, что ты можешь ему противопоставить?

— Да я уже подумал, — немного раздраженно ответил я. Во мне самом тоже сидел точно такой же тренер, но не мог же я сказать об этом Григорию Семеновичу!

— Я и не сомневаюсь, — отозвался мой наставник. — Этот противник тебе по зубам, он хорош и крепок, но в нем нет ничего сверхъестественного. Поэтому ты сейчас все сможешь, парень! Давай!

И я дал. Я с самого начала третьего раунда решил для себя, что если уж этот куйбышевский кандидат в мастера так лихо блокирует меня с помощью контроля ступней, значит, в первую очередь нельзя позволять ему заполучить этот контроль. А дальше уж, как говорится, план покажет.

К моему облегчению, соперник не стал менять свою стратегию, принесшую ему успех до этого. По всей видимости, он решил, что однажды найденный удачный прием даст ему преимущество на все время боя. Что же, иногда действительно бывает и так, но только не в моем случае. Уж что я хорошо умею, так это быстро анализировать свои ошибки и извлекать из них полезные выводы.

Поэтому когда мой боксерский визави подошел ко мне и попытался поставить свою переднюю ногу на внешнюю сторону, пользуясь тем, что я как раз в этот момент на секунду отвел от него взгляд, я среагировал моментально. Несколько ударов — и вот уже не он, а я зашагнул на внешнюю сторону, вынудив его защищаться вместо нападения.

«Вот так, ничего, нормально», — удовлетворенно подумал я, глядя прямо ему в глаза, которые, казалось, отражали некоторую растерянность. «А ты как думал, друг мой ситный? Только ты умеешь атаковать? Сейчас еще посмотрим, как ты дальше у меня тут запляшешь!».

Я повторил серию джебов. Соперник, по обыкновению, пытался играть на каждом моем движении. Вот и сейчас он постарался, уклоняясь от моих джебов, сделать шаг вперед и вернуть себе контроль над ситуацией. Но не тут-то было! Не для того я перехватывал инициативу в бою, чтобы тут же отдавать ее обратно! Я решил воспользоваться тем, что основными рабочими у нас были разные руки: у меня левая, а у него — правая. В результате в тот самый момент, когда соперник попытался сделать решающий шаг вперед и одновременно нанести удар своей правой, он наткнулся на мой итоговый джеб левой рукой. Уж что-то, а это я точно умею делать очень хорошо. Уронить соперника джебом куда сложнее, чем крюком хуком или прямым, из-за того что движение было на противоходе, удара хватило, чтобы усадить соперника на пятую точку. Рефери тут же начал отсчёт, закончив его вместе с окончанием раунда.

— Победа по очкам! — услышал я окончательный вердикт как будто во сне. Есть! Победа! По очкам или не по очкам, а все-таки я сделал это!

Я посмотрел в сторону своего тренера. Григорий Семенович ликовал так, как будто речь шла о чемпионате мира и сейчас именно он, а не я, стоял на ринге с поднятой рукой победителя. Я хорошо понимал его состояние: ведь все это означало не только талант его ученика, но и то, что его педагогическая стратегия оказалась верной, что все усилия были вложены не зря! Я и сам много раз испытывал эти чувства в прошлой жизни, а вот теперь судьба дала мне снова испытать их с ученической стороны.