Вещий Олег тяжело вздохнул.

– Видишь ли, дитя мое, повторить попытку я могу. Но в первый раз пришлось отдать десять лет отмерянной мне на земле жизни лишь бы попытаться исцелить дорогого нам обоим сына Рюрика и моей сестры Ефанды. Если же я снова дерзну восстать против заклятия подземного мира, то жить мне останется считанные дни, а я еще не все успел сделать для блага и преуспеяния Руси. А удастся ли вторая попытка, об этом знают лишь бессмертные боги.

Мысль о возможной смерти отца прежде не приходила Ольге в голову. Он казался ей бессмертным и его откровенные слова ударили ее словно ножом в сердце.

– Батюшка, как же так? Неужели ты когда-нибудь умрешь? А как же мы? – испуганно спросила она и крепко прижалась к любимому родителю, не желая отдавать его злой Морене. – Пропадем без тебя!

– Что поделаешь, доченька, закон жизни неумолим – люди приходят на землю, стареют и умирают, уступая место молодым, - улыбнулся Вещий Олег. – Но я оставлю после себя достойного преемника, который продолжит и успешно завершит мои державные дела.

– В ком же ты видишь своего преемника – в Олежеке или в Игоре? – с наивным любопытством спросила отца Ольга.

– В тебе, дщерь моя, - улыбнулся Вещий Олег. – Несчастный Игорь слишком глубоко поражен проклятием годи Рамстада, и даже я ничего с этим не мог поделать. Еще менее подходит на роль правителя Руси твой тщеславный братец. Только ты, ласточка моя, смелая как орлица, решительная как львица, отважная духом воительница сможешь достойно выдержать бремя моих великих дел!

– Но я вовсе не хочу власти, - запротестовала юная княгиня. – Единственное мое желание жить в любви и согласии с моим ладой Игорем.

– От судьбы еще ни одному человеку не удалось уйти, - спокойно ответил дочери, словно не замечая ее протеста Вещий князь. – Рано или поздно ты возьмешься за дело моих рук – Доля тебя заставит. А пока, хотя все твои помыслы о милом Игоре, помогай и тяте, если хочешь, чтобы он подольше пожил на свете. Даже вещему чародею частенько нужна и помощь и опора.

– Хорошо, батюшка, я буду покорна твоей воле, - с готовностью отозвалась Ольга, обрадовавшись тому, что в ее власти продлить отцу жизнь.

– Добро! Тогда готовься, Прекраса, ехать со мной и с Игорем в Киев. Моя сестра и твоя приемная мать княгиня Ефанда обучила тебя всем премудростям ведения хозяйства княжеского двора, теперь тебе пора постигать под моим началом науку державного правления большой страны, - удовлетворенно заключил Олег.

Он надел алое корзно, готовясь идти к святилищу Лады, и едва показалось солнце, вошел в круг нетерпеливо ждущих его почитателей красы юных полонянок, пришедших к статуе богини. Скоро показались и девушки, одетые в одинаковые серебристые платья. Они по жребию подходили к мужчинам и выбирали среди них своих суженых. Выбор был чисто номинальным – знакомство молодых людей состоялось еще накануне во время пира. И, конечно же, выбор их пал на самых молодых, красивых купцов, которые не могли похвастаться тугой мошной. Все, что они могли дать за выбравшую их красавицу в виде выкупа за нее так это горсть серебра вместо полновесного мешка золота. Олег невозмутимо клал серебро в сундук, а по окончании церемонии выбора наделил каждую невесту бельевым приданым и серебряным оберегом.

В тереме княгиня Ефанда подошла посмотреть на выручку и, увидев, что сундук полон лишь наполовину, насмешливо щелкнула языком.

– Да, братец, убил ты бобра! С барышом тебя, - насмешливо произнесла она. – Да еще, думаю, и прибыли у тебя с выдачей приданого не было никакого, один убыток.

– Ах, Ефанда, Ефанда, ты уж должна знать, что сделаешь добро хотя бы одному человеку, и оно вернется к тебе сторицей, - улыбнулся Олег. – Не упустил я случая приманить сказочную удачу княжеству Киевскому. Наши враги используют черную магию, желая погубить мир, я же, счастливо решив судьбу девушек, подаренных мне Игорем, сотворил светлое чародейство, чтобы возвеличить Русь. Станет она вровень с великим царством мира, с Византией, как бы не вредил мне Темный Ро.

– Да, Хелег, забыла я, что ты не простой человек, а наследник Магов Гипербореи, - пристыжено произнесла его сестра. – Старею, видно.

– Ты прекрасна, как в дни юности, о великая жрица Рамстада! Только полная углубленность в домашнее хозяйство не пошла тебе на пользу. Надо же хотя бы время от времени магией заниматься, - засмеялся Вещий князь. – Замуж тебя, что ли, еще раз выдать? Хоть потешишь трижды благословенную Ладу и сама порадуешься жизни.

– Достаточно мне замужества с Рюриком. Тебе бы только чьи-то браки устраивать, - замахала руками в знак отрицания Ефанда. – Нет, теперь моя отрада – Ингвар, пойду полюбуюсь еще раз на сыночка, пока ты его в Киев с Ольгой не забрал.

– Мать есть мать. Конечно, иди к Игорю, и месяца не пройдет, как мы уедем на юг, - кивнул в знак согласия Олег.

После слов брата властительница Северной Руси, не медля пошла к двери, подстегнутая его напоминанием. Все свое свободное время мать и сын проводили вместе, пока через седмицу княжеский поезд не отправился в Киев.

» Глава тринадцатая

На высоте, где парили только птицы, и красовался княжий терем, Киев смотрелся как на ладони. Ольга еще раз восхищенным взором окинула окрестности, любуясь на красоту города князя Кия. Среди небольших гор Днепр извивался золотистой лентой, сверкая солнечным бликами речной воды, лентой, которой украсилась сама Мать Сыра Земля; в низине утопающие в зелени дома боярские и избушки смердов выглядели крохотными игрушками. Это на Севере наступили холода, а здесь, на заповедной земле княгини Лыбеди по-прежнему ярко сияло солнце, одаряя своим теплом всех живущих, и запах осенних цветов был таким же сладким и манящим как летом и весной. Теперь Ольга понимала, почему ее муж Игорь и отец Вещий Олег так сильно любили Киев и стремились поскорее в него возвратиться – тут по-иному дышалось и вольготно думалось. Даже небо, в котором днем красовалось золотое солнце, а ночью сверкали драгоценным блеском звезды, было не низким и давящим как на Севере Руси, а высоким, необозримым как свод Ирия. Люди, населяющие град Киев были веселы, бодры и предприимчивы. Казалось, грусть да тоска не смели задерживаться в этих заповедных русских землях, - киевлянам, устремленным в будущее и настроенным на победы и успех, откровенно некогда было грустить и жаловаться.