Со всех концов земли в столицу Руси ехали иноземные послы и торговые гости, наполняя главный город русов диковинками своей страны. Ольга впервые увидела христианских священников и русских монахов - их учеников. Вещий Олег привечал их, стараясь усвоить чужую премудрость дальних народов, и он поручил дочери наряду с избранными отроками выучить кириллицу – славянскую азбуку, созданную святыми равноапостольными солунскими братьями Кириллом и Мефодием на основе древнего славянского письма глаголицы епископа Ульфилы, происходившего из фракийского племени гетов. С Божьей помощью солунские братья успешно справились со своей миссией просветителей, и славяне смогли не только писать сообщения друг другу, но и знакомиться в переводах на родном языке со светской и богословской литературой греков. Первая, созданная на диалекте южных славян города Солунь, славянская письменность была предназначена для литературных целей, и ее язык не использовался в повседневном общении. Но благодаря тому, что все славянские языки обладали между собой большим сходством, церковнославянский язык распространился между всеми славянскими народами и стал языком живущих в них образованных людей. Так, Киевская Русь с самого начала стала двуязычной страной – в ней мирно уживалась книжная речь солунских братьев и народный повседневный говор.

Ольге поначалу показалась трудной книжная наука – не давались ей для запоминания многочисленные буквы странно звучащих слов, хоть плачь. Но память молодая княгиня имела отменную, и постепенно все слова-закорючки начали складываться для нее в осмысленную и понятную речь. Вещий Олег радовался успехам любимой дочери, из всех княжеских потомков она оказалась наиболее толковой и понятливой. Ольга, воодушевленная похвалами отца и восхищением любимого мужа, которому труднее давалась книжная грамота в отличие от воинского умения, с новым рвением взялась за книжную науку – желание быть полезной им перевесило в ней жажду удовольствий и молодых забав. Скоро она перечитала все переводные греческие книги, какие были в Киеве и Вещий Олег поручил своим послам купить новые рукописные свитки в Византии для Ольги.

Гордясь своими успехами, Ольга все больше радовалась киевской жизни и даже то, что Игорь по-прежнему был немощен на супружеском ложе, перестало ее огорчать. Вокруг было столько много интересного и неизведанного, что ей просто некогда было скучать и горевать.

Всем была хороша жизнь в Киеве, только не повезло русам с соседями. Именно они были той ложкой дегтя, что портила бочку меда – без конца киевлян то лукавые греки беспокоили, то хазаре набегали, то викинги нападали на северные земли. Даже под боком беда приключилась – князь древлянский, подстрекаемый своими советниками и боярами отказался считать за главного киевского князя Игоря и платить ему дань. Древлянам, извечным противникам Киева, показалось, что ни к чему жить в союзе с Вещим Олегом, если они были надежно заслонены со всех сторон от беспокойных соседей чужаков другими славянскими племенами.

Узнав о непокорстве древлянского князя Яртура, князь Игорь и Вещий Олег начали собираться в военный поход против древлян. А перед отъездом Вещий Олег вывел свою дочь Ольгу на красное крыльцо княжеского терема и сказал остававшимся в Киеве боярам и воеводам:

– Вот вам дщерь моя любимая Ольга, слушайтесь ее во всем, люди думные, как слушались вы меня и князя Игоря.

Удивление и ропот вызвали слова Вещего князя среди средобородых бояр и воевод. Переглянулись они меж собой и старший между них боярин Пушило осмелился сказать облаченному в военные доспехи князю:

– Ужели юница, молодая княгиня справится с делами правления, где нужны опытность старца и твердая мужская рука?!

– А ты не сомневайся, Пушило, моя юная дочь поумнее многих старцев будет, - засмеялся в ответ Вещий Олег. – Вот и испытайте ее, пока мы с великим князем Игорем в походе будем.

Снова переглянулись между собой бояре, но промолчали, опасаясь во второй раз спорить с Вещим князем. Но сама Ольга была невысокого мнения о своих способностях и испуганно спросила отца, едва все разошлись:

– Батюшка, а вдруг я не справлюсь?! Может, пока не поздно, назначь кого другого помудрее своим наместником.

Вещий Олег с любовью посмотрел в испуганные глаза дочери, и с отеческой нежностью поцеловав ее в лоб, сказал:

– Пока птенцов не вытолкнут из гнезда, они не научатся летать. Держись смелей, Прекраса, и в тебе проявятся в полную силу твой ум и умение. А если совсем припечет, то спроси совета у сестры моей Ефанды.

– А как же я спрошу совета у тетушки, коль она в Ладоге осталась? – с недоумением пробормотала Ольга.

Вещий князь достал из сундука, стоящего в его опочивальне маленькую шкатулку из дерева, раскрыл ее и показал дочери лежащие в ней большие маковые зерна.

– Достаточно съесть одно из этих заговоренных зерен, и ты увидишь во сне то, что захочешь увидеть, - сказал он Ольге.

Ольга осторожно приняла этот дар и поблагодарила отца за доверие и помощь. Молодой муж крепко поцеловал ее на прощание, и юная княгиня со слезами на глазах проводила взглядом отца и Игоря. Они удалялись по большой проезжей дороге во главе своей дружины, все более уменьшаясь в размере, пока совсем не скрылись из виду и молодая женщина, моргнув веками, спешно стряхнула с них слезы и принялась за дела.

Тяжелым как камень показалось ей княжеское правление в первые же дни пребывания у власти. Всему нужно было дать толк – и хозяйству в княжеской вотчине, и в Думе. Ольга замучилась разбирать многочисленные тяжбы и претензии спорщиков друг к другу, однако ни разу не вынесла неверного или несправедливого решения, чем заслужила первое уважение поначалу испытывающих к ней настороженность недоверчивых киевлян. Вникала она также в чисто мужские военные хлопоты, распоряжалась, сколько стражи нужно выставить возле многочисленных городских ворот, интересовалась, достаточно ли у защитников Киева оружия и снаряжения и умелый ли воевода водит городские полки.