Я не стал выносить на всеобщее обсуждение свои очередные догадки, домыслы и предположения. Просто не захотел. Мы собрались не для того, чтобы забивать голову очередными вопросами и подозрениями. Конечно, добрая попойка всегда предрасполагает к решению большинства проблем, но иногда о них хочется просто забыть. Хотя бы на время. Поэтому я с удвоенным возмущением отбивался от колких нападок Тварины и продолжал уверять, что знать не знаю, что главная ведьма прячет в панталонах.

Короче, гудели мы до самого победного конца и разошлись далеко за полночь. Ну как разошлись... Покачивающийся, как моряк на палубе попавшего в шторм корабля Тварина вынес на закорках потерявшего сознание Бухольца. Пиви, чей нос светился в темноте, вызвался проводить уже не понимающего где он находится Юнкерса в его комнаты, ну а я, сам на последнем издыхании, скинул обувку, дополз до кровати и вырубился. Проняло даже меня!

Спал я, как самый честный и совестливый человек в мире, без снов и пробуждений. Очухался, когда за окном светило холодное декабрьское солнце, а на часах натикало одиннадцать. С трудом оторвал гудящую голову от подушки и протянул руку к предусмотрительно поставленному рядом с кроватью графину с огуречным рассолом. Жадно выпил половину и облегчённо опрокинулся на спину. Ух, отлично посидели... Если меня слегка колбасит, то представляю в каком состоянии остальные. Хорошо, что сегодня выходной.

Остаток дня провел в праздном ничегонеделанье. А что, имею право. Я угробил за последние дни кучу нервов и сил. И неизвестно сколько ещё потрачу, стараниями своих явных и неявных недругов. Когда заявил Дуплусу, что знаю, кто постукивает на меня, разумеется, блефовал. Но сейчас, при более спокойном и зрелом рассуждении, мне стало казаться, что истина где-то рядом. Совсем-совсем близко. Отчего-то мне показалось, что я почти нащупал хвост работающего на Простатуса негодяя. А ведь и вправду... Когда из школы исчезли четверо учеников, Дуплус рвал и метал, но он НЕ ЗНАЛ, куда именно они запропастились. А ведь, насколько я понял, записку, заботливо положенную в учебник Грубуса, видели все мои ученики. Один из которых был агентом жирного лекаришки. И если до последнего момента Дуплус со товарищи ни о чем не знали. Значит... Значит этот некто просто не успел им все передать из-за нехватки времени, потому что отправился в числе вызвавшихся с Грубусом добровольцев в Черную Усадьбу! То ли хотел лично на все посмотреть, то ли просто в очередной раз выслужиться перед хозяевами, не знаю. Но он точно был среди четверки угодивших в плен к ведьмам школяров. Рамси отметался сразу. У него по-любому было время обо всем доложить. Что ему стоило сначала оповестить о записке Простатуса, а только потом прилюдно ее обнародовать? Остаются трое. Стинг, Торчел и Фемус. Так кто из них?

Я усиленно задумался, да так, что еще тяжёлая с позмелюги голова затрещала, как тонкий лед под весом вступившего на него мамонта. Фемус? Нет, не думаю. Я помнил слышанный мной разговор за стеной. Разобрать было сложно, звуки искажались, но точно могу сказать, что человек разговаривающий с Айболитом не был девушкой. Голос принадлежал парню. Итак, всего двое. Стинг или Торчел. Люциус, произведённый при моем участии в старосты, неплохой, в общем, малый. Или же угрюмый, нелюдимый Стинг, дружащий исключительно с Грубусом. Сам то Рамси при ближайшем знакомстве окашался не таким засранцем, каким изо всех сил себя изображал. Но Стинг. Признаться, в этом парнишке я всегда чуял что-то дурное.

Итак, возможно, Генри Стинг. Худой, белесый, с вечно блестевшими глазами завзятого курильщика травки. С на редкость хреновым досьеив портфолио. Впрочем, опираться на внесённые в классный журнал характеристики моих учеников все же не стоило. Они там все, если верить написанному, ушлепок на ушлепке и ушлепками погоняют. Ан нет, мои ребята не хуже признанных отличников и хорошистов. Они просто другие. Но вот Стинг... Мог ли он затаить на меня обиду настолько, что стал трезвонить Простатусу? Или он уже не первый год доносит ему обо всем, что происходит среди школьников? Или же его завербовали непосредственно для наблюдения за мной? И что могли ему посулить? Возможно, узнав это, я пойму и причину.

Черт, неужели я опять окажусь прав? И хотя бы одной проблемой у меня станет меньше. Но мне нужна доказательства. Весомые. Мне нужна хитрая ловушка, чтобы точно вывести предполагаемого предателя на чистую воду. И в этом деле мне понадобится помощь. Того, кому я стопроцентно доверяю. Нужно только тщательно все взвесить. Чтоб уж ударить наверняка, чтобы лиходей не смог отвертеться.

——————————————

В понедельник я отправился в класс. Наступала новая учебная неделя. Я провел довольно своеобразные каникулы и мне не терпелось заняться своей, уже ставшей привычном в этом мире работой. Когда я вошёл в кабинет по Защите от Темных сил, меня уже ждала вся группа. Все одиннадцать человек. Небывалый случай! Не успел я съязвить по этому поводу, как при моем появлении школяры дружно вскочили на ноги и начали громко аплодировать, радостно меня приветствуя. Я прошел к своему столу, сопровождаемый овациями и чувствовал как моя рода расплывается в невольной улыбке. Так меня еще нигде не встречали. Это дорогого стоит, скажу я вам.

Заняв свое место, я жестами усмирил поднятый детворой шум и раскрыл школьный журнал. Воцарилась тишина, все неотрывно смотрели на меня, словно видели впервые в жизни. Я невольно откашлялся и чуть хриплым голосом сказал:

– Спасибо. Спасибо за все, ребята. Я тоже рад видеть вас, оболтусы и разгильдяи. Но если вы думаете, что смогли серьёзно подлизаться ко мне, то спешу вас разочаровать. Я ещё спрошу с вас за пропущенную неделю!

В ответ я увидел довольные наглые ухмылки. Неужели они готовы стерпеть любое наказание, лишь бы вновь возобновить наши уроки? Значит, не такие они пропащие, эти мальчишки и девчонки. Я выдвинул стол и привычным жестом извлек холодненькую бутылочку свежего эля. Фридрих Штрудель поднял вверх большой палец. Я показательно вздохнул:

– Штрудель, мне уже некуда ставить тебе оценки. Если директор пролистает журнал, он решит, что ты золотой медалист и состоишь не в той команде!

Ученики дружно захохотали. Я, покачивая головой, сообщил:

– Директор Дуплус пообещал нам выделить большой зал для занятий физкультурой и САМВеПом. Так что зима не будет помехой на пути к самосовершенствованию. Все рады, надеюсь?

За исключением неуклюжего увальня Станкевича, который любые повышенные нагрузки воспринимал в штыки, все довольно загалдели. Йохан же, на мой взгляд, стал ещё шире, с тех пор, как я видел его в последний раз. О чем я не преминул ему сообщить, добавив, что по нему турник давно плачет. Новый взрыв хохота. Никто из них пока не знал, что такое "турник", но наверняка все решили, что это какая-то весьма забористая штука типа кросса и отжиманий.