Я отодвинул занавеску, выглянул в окно и увидел самолет, за которым тянулся белый инверсионный след. Распыляют отраву, сволочи! Можно ведь без этого следа, я читал в одном труде. Интересно, жив ли автор после того, как обнародовал тайные знания?

Вторая новость — массовая драка мигрантов и местных в Лондоне. И лишь затем заговорили о нас и о массовых беспорядках в Глазго, в которых пострадали два полицейских. Официальная версия — нападение футбольных фанатов на иностранный клуб «Титан», возмущенных поступком нашего нападающего, ударившего их игрока в лицо. И все, и ни слова больше!

Ну да, логично: международный скандал никому не нужен, он может породить массовые беспорядки, гражданскую и третью мировую войну…

Дальше пошли новости о достижениях в Глазго. В каждом символе мне теперь виделся глаз Гора — всевидящее око Хозяев, следящих за нами. А ведь прав был Массаракш! Не Массаракш — Евгений, так звали этого мудрого человека, а я был слепым и смеялся над ним, дурак! Каким же я был слепым! Я — сверхчеловек, и теперь Хозяева стремятся меня уничтожить, потому что я могу спутать их планы по управлению человечеством! Именно об этом предупреждал Гусак.

Они все знают, всегда на шаг впереди, видят прошлое и будущее одновременно и ни перед чем не остановятся! И они в курсе, что я здесь, а значит, дали команду своим псам меня уничтожить. В опасности вся наша команда: из-за меня могут взорвать отель, самолет, поэтому лучше спрятаться и где-нибудь отсидеться. Так я спасу парней.

Я глянул на таймер, пульсирующий в правом углу экрана: без семи минут восемь! Скоро меня хватятся, тогда уйти будет сложно. Нужно срочно одеваться и бежать. Залезть в канализационный люк, спрятаться там от всевидящего ока. Нет, спрятаться в католическом соборе, где силы зла слепы!

Лихорадочно одеваясь, я смотрел на таймер, видя, как утекают минуты. Когда был уже готов, в дверь постучали, и я мгновенно взмок от страха, руки задрожали.

Наверняка это кто-то из наших. Что делать? Молчать? Тогда вскроют дверь. Притворюсь, будто ничего не происходит, но буду начеку.

— Кто? — крикнул я, подходя к двери.

— Тирликас…

Я открыл дверь, выглянул в коридор. Лев Витаутович прищурился, внимательно меня разглядывая.

— Все в порядке? Ты обещал парням, что придешь в конференц-зал переводить новости.

Так… он не должен знать, что я прозрел! Потому я выпятил грудь и сказал как можно более убедительно:

— Конечно в порядке. Как еще может быть, когда все по-прежнему? Я жив, вы живы, все целы.

Как же хотелось поделиться с ним тайными знаниями, он должен понять, ведь тоже в некотором смысле сверхчеловек. Вот Горский точно понял бы.

Нет, нельзя.

— Чего вы так смотрите?! — не выдержал я. — Сейчас приду, мне… в туалет надо.

— Ну, давай.

Я захлопнул дверь. И что делать? Уходить в окно? Но оно открывается только на проветривание. Разбить его? Точно местные зомби услышат и сбегутся. Я припал ухом к двери, немного успокоился, слыша удаляющиеся шаги.

Сосчитал до шестидесяти трех, ведь тройка — мое счастливое число: шесть это три плюс три, шесть плюс три — девять, девять — три умножить на три, вон сколько троек! Выглянул в коридор и, никого не обнаружив, торопливо зашагал к лестнице. Спохватился, что тут везде камеры, и вдруг ощутил в себе потустороннюю силу, остановился, взмахнул руками. Вот, теперь камеры меня не видят! Как все просто, когда ты полубог!

За спиной хлопнула дверь, и я ускорился.

— Саня, ты в конференц-зал? Подожди меня! — крикнул Микроб, и я понял, что пора бежать, рванул по ступеням, ведь лифт могут остановить Хозяева.

— Эй, ты куда? — это вроде Круминьш.

Вас спасать, идиоты! Перепрыгивая через ступени, я вылетел в холл, рванул к выходу, и тут мне наперерез шагнул Тирликас, взявшийся будто ниоткуда. Подсечка, удар, и я валяюсь лицом в пол. Хрен вам! Я тоже не пальцем делан. Мы серьезно сцепились, мне удалось перевернуться, осталось сбросить Тирликаса.

— Осатанел? — зашипел он.

— Вы не… понимаете! Вы в опасности! Мы все в опасности!

Он отвел руку, думая, бить или нет, и тут налетели Микроб и Сэм, остановились в нерешительности, не понимая, чью сторону принять.

— Он с катушек слетел! Помогите! — крикнул Тирликас.

— Вы! Ничего! Не знаете! Они хотят моей смерти! — Я сделал отчаянную попытку сбросить Витаутыча.

Микроб кинулся к нам и стал помогать ему, а не мне! Сэм поколебался и присоединился, но я и не думал сдаваться, тогда Тирликас взял меня на удушающий, и мир померк.

Очнулся я в номере, вяло шевельнулась тревога, поплыли мысли, медленные и легкие, как облака. Приходил Микроб, что-то говорил, смысл его слов ускользал. Потом явился Тирликас, что-то мне вколол, и я уснул, а когда проснулся, была ночь.