Потом похвалы удостоились Тюкавин и Дзюба.

Я не удержался, поделился мыслями с Микробом:

— Вот так надо к делу относиться! Это Горского проект. Он всерьез занимался популяризацией футбола. Следил за процессом, помогал. Скорее всего, и головы полетели…

— Тише! — шикнул на нас Денисов, и сразу же Горский его вспомнил.

Потом — Джикию, Зинченко. Даже для молодых футболистов, которые еще не сделали имя, нашлось доброе слово. Микроба он назвал самым быстрым игроком мира, предсказал великое будущее.

Федор сжимал и разжимал пальцы, его губы дрожали, глаза блестели. Он так расчувствовался, что готов был расплакаться. В конце концов закусил губу и зажмурился.

Все-таки для нашего народа царь, он же генсек, — величина, наместник Бога на земле. И сейчас все равно что Зевс сошел с Олимпа и благословил, возложив длань. Для них это герой, чьё имя окутано тайной, а я с ним лично беседовал и знаю: он такой же, как я, и мы призваны в эту реальность, чтобы не дать человечеству себя уничтожить.

Перечислив всех футболистов, в том числе запасных и Макса Тойлыева, Горский принялся благодарить тренеров.

Забавно, что они тоже вели себя, как на экзамене, кроме Кузьмича, который, поглядывая на нас, по-отечески улыбался.

Вот это сюрприз так сюрприз! Я аж проснулся, в венах забурлила энергия, и я наконец осознал, что мы сделали! Поймав взгляд врача-бээровца, я подумал о том, успешна ли моя вторая миссия, ведь в народ мы не ходим — это запрещено, а теперь выяснилось, что еще и опасно. И сам собой напрашивался вопрос, есть ли заслуга суггестора в результате, ведь перед каждой игрой он давал установку на победу. Может, именно его слова заставляли команду играть, как единый организм?

Вряд ли кто-то мне ответит на этот вопрос.

Горский закончил речь, поднял бокал за победу и сказал напоследок:

— Товарищи, еще раз спасибо за эмоции! Уверен, мы победим, и вы сделаете для этого все возможное!

Внушает? Не похоже, нет ощущения присутствия чужака. И Микроб нормально реагирует, не кривится. Наверное, внушение так не действует. А вот врач будет применять способности, это точно. И, видимо, не отображается на энцефалограммах футболистов.

Когда Горский закончил, Андрей Хо вскочил и зааплодировал, и все сделали так же, словно Горский присутствовал тут в реале.

Непомнящий поднялся со своего места, и в зале мгновенно воцарилась тишина. Его глаза сияли каким-то особенным светом, словно он уже видел то будущее, о котором собирался говорить. Морщины на лице, казалось, разгладились от переполнявшего его воодушевления.

— Товарищи! — Его голос, обычно спокойный и рассудительный, сейчас звенел от волнения. — Перед нами открывается возможность, о которой мечтали поколения советских футболистов. Мы в финале! В финале чемпионата мира! — Он обвел взглядом конференц-зал, встречаясь глазами с каждым игроком. — История пишется здесь и сейчас, нашими руками. Впервые! Впервые у нас есть шанс взять этот титул, и мы… мы просто обязаны это сделать!

Его слова словно прорвали плотину — зал взорвался оглушительным ревом. В этот момент каждый чувствовал: да, мы готовы творить историю.

Конференц-зал напоминал ядерный реактор, где тысячами мегатонн выделялась энергия радости и запускала цепную реакцию во многих уголках земного шара. Только там, где Бельгия, было черное пятно уныния.

Когда связь прервалась и экран погас, наши продолжали веселиться, и я вместе с ними. Скоро мы узнаем, кто станет нашим соперником. Но еще больше я ждал сеанс видеосвязи, который нам обещан потом. Безумно хотелось поделиться радостью с Риной! Посмотреть на лица «титанов», Саныча и Тирликаса.

И вот экран вспыхнул, постепенно оттягивая внимание на себя. Комментатор с придыханием объявлял участников команд, выбегающих на поле. Ревели фанаты, волновались тренеры. Камеры то и дело показывали их крупным планом.

— За кого болеть будем? — спросил развеселившийся Денисов.

И с Уругваем, и с Италией мы играли.

— За У-ру-ру! — крикнул Микроб, шлепая себя по ляжкам и принялся скандировать: — За красивую игру!

— За красивую игру! — подхватили остальные.

— За победу У-ру-ру, — продолжил Фёдор на манер кричалок американских солдат.

— За победу У-ру-ру! — согласились с ним все, все-таки игра с итальянцами оставила неприятный осадок.

— Кто будет комментатором? — разошелся Микроб. — А то непонятно, что он там бельмечет.

— Саня понимает, — посмотрел на меня Тюкавин.

— Я! — вызвался Кокорин. — Я хочу. Где мой громкоговоритель или микрофон?

Валерий Кузьмич поддержал его шалость, протянул микрофон, и мой тезка сказал:

— Три-два-раз провэрка связь, да? Как слышно? Вижу — хорошо. И таки шо там у нас на поле? Сине-белые против белых. Итальянцы в основной форме, уругвайцы в гостевой, белой. Белые начинают и выигрывают! Давайте, братишки, поднажмите!