— Рина!!!

К Дарине бросилась свекровь, которая, видимо, приехала, чтобы дочери не было так одиноко, заорала:

— Помогите! Врача! Врача!!!

На мгновение она тоже исчезла из поля зрения, а когда появилась, посмотрела в объектив и прошипела:

— Это все из-за тебя! Ей плохо, а она терпит, расстраивать тебя не хочет. Будь ты проклят!

Не сдержавшись, свекровь плюнула на линзу объектива. Связь прервалась. На мой крик в комнату ворвались наши операторы, а я так и стоял, вцепившись в экран и не в силах разжать рук.

Неужели опять я потеряю самого близкого человека? И жену, и ребенка. Я запрокинул голову и мысленно обратился к богине: «Зачем? Пусть они живут, пожалуйста! Без них все бессмысленно!»

Операторы попытались наладить связь, в комнату вошел Денисов, он был следующим в очереди.

— Саня, что случилось?

Его голос прозвучал, как пощечина, и только теперь я отпустил экран, развернулся, опустился на стул и сжал виски.

— Жена беременная упала в обморок.

— Ну-у, у них это бывает.

— Поздний срок! — вскинул голову я. — Свекровь сказала, что ей было плохо, но она терпела, чтобы не сорвать мне игру. Ну, я расстроюсь, буду волноваться и косячить.

Вскочив, я принялся мерить шагами комнату.

— Мне нужно знать, что там. Иначе я спать не смогу.

Второй раз я не переживу потерю. Как в той реальности выжил — большой вопрос.

— Мне жаль, — растерянно пробормотал Денисов, заозирался. — Поговори с тренерами, у них-то связь должна быть…

Когда снова восстановили изображение, ни Рины, ни свекрови не было, была жена Денисова. Вместо мужа с ней заговорил я:

— Девушка, миленькая, скажите… Беременная девушка — это моя жена, что с ней?

— Они в коридоре, девушка… Вы ее муж? Саша Нерушимый, я вас узнала!

— Да, да, муж. Что с ней?

— Сейчас.

Женщина ненадолго исчезла, а когда появилась снова, сказала:

— Похоже, девочка рожает.

— Она в сознании? — спросил я.

— Да, плачет. У нее схватки.

Камень на душе не то чтобы упал, чуть откатился в сторону. Просто преждевременные роды, это не угрожающая жизни ситуация. Риски есть, но они не так уж велики. Срок большой. Ребенок уже сформировался, и он, и Рина должны выжить!

Но почему сейчас, когда столько на кону? Я ж теперь только о ней буду думать! Что там? Как?

— Извините, — уронил я и бросился вдоль лобби к номеру врача-бээровца, требовательно постучал в его дверь.

— Кто? — раздраженно спросил он.

— Нерушимый. Откройте, это срочно!

Щелкнул замок, распахнулась дверь, и бээровец предстал передо мной в перекошенной футболке и спортивках — видимо, он уже собирался спать и одевался в спешке. Но когда он увидел меня, раздражение на его лице сменилось обеспокоенностью.

— Что случилось?

Расхаживая по номеру, я сбивчиво изложил суть проблемы и закончил:

— У вас должна быть связь с Союзом. Нет, не так: я знаю, что она у вас есть, и очень прошу узнать по своим каналам, что с моей женой и ребенком.

Бээровец потер подбородок и прогудел:

— М-м-м…

Я усилил натиск:

— Я не смогу нормально играть, если не узнаю!

— Хорошо. У нас, в смысле, в СССР, сейчас раннее утро. Если у твоей жены начались преждевременные роды, ее сперва отвезут в больницу, пройдет несколько часов, пока появится конкретика.

— Я буду ждать. Все равно игра только в пять. Посплю дольше остальных.

— Ты ляжешь спать, — велел он, и снова будто перышком по мозгу провели. — А утром я все тебе расскажу. Обещаю выяснить в деталях.

— Нет, я не усну. Буду слоняться из угла в угол, фантазировать всякое.

Он посмотрел на меня долгим взглядом, почесал висок, и промелькнула тень сожаления.

— Хорошо. Но не спать придется минимум до часу ночи — на случай, если девушку будут кесарить, а не она родит естественным путем. Если родит сама, то это часа четыре. Ну, может, три.

— Сколько надо, столько и буду ждать!

— Я уже понял, что в интересах целой страны уложить тебя спать пораньше.

— Да что мне целый мир, когда жизнь близкого под угрозой, — осадил его я.

— Ты прав, — кивнул он. — Все-таки попытайся заснуть, обещаю тебя разбудить, когда что-то узнаю.

Я отправился к себе и ходил из угла в угол. Потом бродил по коридору. Встретил Микроба и все ему рассказал. Фёдор, молодец, пошел со мной, понимая, как мне трудно быть одному, пытался шутить и всячески меня поддерживать, но я выпроводил его.