Дальше началась обычная трансляция. Бельгийцев трибуны освистывали, уругвайцам рукоплескали.

Южноамериканцы очертя голову ринулись в атаку, которая сразу же захлебнулась. Недолгая толкотня в центре поля, и вот уже бельгийцы у ворот противника. Первый удар — вратарь спас.

— Ну что вы! — воскликнул Микроб.

Сразу второй удар — в этот раз мимо. Атака уругвайцев. Но защитникам удалось отобрать мяч и перевести игру на половину поля соперника.

В принципе, с первых минут было понятно, что бельгийцы техничнее, и наших фаворитов спасет только чудо, на него мы и надеялись.

Первый мяч в ворота Меле залетел на десятой минуте первого тайма, Микроб аж взвыл от досады. Но уругвайцы не сдались, они выжимали из себя максимум, но бельгийцы придерживались своей обычной тактики: забили и окопались в защите, которая у них железобетонная, и дерзкие наскоки нападающих разбивались волнами о волнорез.

Тут даже судьям особо стараться не надо, бельгийцы объективно сильнее. Наскоки уругвайцев напоминали атаки кавалеристов на танк: да, красиво, да, отчаянно, но бесполезно. Южноамериканский футбол, построенный на страсти и индивидуальном мастерстве, разбивался о европейскую машину — системную, хорошо отлаженную, работающую как часы.

Надо отдать должное нашим фаворитам, сражались они самоотверженно и создали даже пару опасных моментов, но увы, первый тайм остался за сборной Бельгии. Команды удалились в подтрибунное, и Микроб задумчиво произнес:

— Блин, а мы круты! Такую сильную команду разделали!

— И это при том, что судья мешал, — поддержал его Денисов.

— Вы молодцы, — обернулся к нам Валерий Кузьмич. — И молодцы, что понимаете, как придется тяжело, но я верю в победу!

Карпин убавил звук, встал и сказал:

— Никаких сомнений! Мы — чемпионы!

— Ура! — воскликнул Сэм, но в этот раз ему ответило сдержанное молчание.

— Соберитесь, парни, — продолжил врач-бээровец, сидевший рядом с тренерами, чем вызвал недоумение, но я знал, зачем он говорит и что сейчас будет.

Микроб стиснул зубы и закусил губу — он тоже знал.

— Очень важно войти в завтрашний день спокойными и собранными. Я представляю ваши сомнения и тревоги, но в одиннадцать вечера, перед общением с близкими, вы примите снотворное. Через сорок минут оно подействует, и вы будете восемь часов спать без сновидений, а утром проснетесь уверенными в себе, сильными и собранными. Вы сделаете невозможное и принесете стране победу! Вы должны верить в себя и выложиться по полной.

Микроб побледнел, зажмурился и сжал подлокотники, а я ощущал прикосновение перышка к своему сознанию и не впускал внушение.

Говорил врач недолго, закончил — здоровьем и уселся на место. Ровно в это время начался второй тайм, который мало отличался от первого. Осмелев, бельгийцы ринулись в атаку и забили второй гол — Лукаку красиво пробил головой после подачи с углового. Уругвайцы огрызнулись парой опасных контратак, но безуспешно. Так и закончилось — 2:0, и бельгийская сборная, которую все по понятной причине недолюбливали, спокойно забрала бронзу. Команда-компьютер, команда-автомат. Даже радовались они как-то механически — отработали программу, получили медали, можно улетать домой.

Несогласные с поражением своей команды уругвайские болельщики обиженно свистели и расходились раньше времени, выказывая свое презрение, но это не мешало победителям ликовать. Третье место — это хорошо. А у нас в кармане как минимум второе, но нам этого мало, чертовски мало!

Потом был ужин, а в одиннадцать — традиционный сеанс связи с родными.

Рина выглядела бледной и невыспавшейся — так часто бывает на поздних сроках, когда ребенок пинается — раз, два — большой живот мешает найти удобную позу, особенно если женщина раньше любила спать на животе. Увидев меня, она улыбнулась, протянула руку к экрану и прошептала:

— Сашенька, как же я соскучилась! Как же я тебя люблю!

— И я, моя девочка, — невольно улыбнулся я. — Как там вы?

— Да все так же. Срок перенесли на седьмое — десятое августа, то есть, думают, что малыш появится на свет немного раньше.

— Значит, я еще увижу тебя кругленькой.

— Пойду я спать, Сашенька! — Рина поднялась, тяжело опершись о стол. — Досыпать то есть. Всю ночь малыш спать не давал.

Странно она себя ведет, как будто не рада мне. Обычно она досиживала до последнего, меня чуть ли не оттаскивали от экрана.

— Что случилось? — спросил я.

— Все хорошо. — Рина попыталась улыбнуться, но улыбка получилась вымученной. — Не спала. Не хочу, чтобы ты видел меня такой.

Еще более странно. Во время двух предыдущих созвонов она тоже была сонная, но, увидев меня, оживлялась.

— Говори, что случилось! Иначе я не усну перед важным матчем. Буду утром вареным, как ты, и что нам делать? Как играть?

— Да с чего ты взял! — жена старалась сделать голос бодрым, но звучало фальшиво.

Все так же опираясь на стол, она попыталась присесть, но покачнулась и начала заваливаться набок. Я мгновенно взмок от ледяного пота, вскочил и вцепился в экран, будто бы мог ей помочь сквозь время и расстояние.