Давайте сразу договоримся вот о чем: если у вас когда-нибудь была такая привязанность, то это не потому, что вы сами этого хотели. Вы не притягиваете токсичных людей. Вы не просили вселенную о боли и смятении. Подобные утверждения в психологии аналогичны заявлениям о том, что рак – это карма, а бог насылает на землю ураганы, чтобы уничтожить все человечество, потому что некоторые его представители не постыдились родиться гомосексуалистами. Чушь собачья!

Кстати, если бы и правда было так, все было бы гораздо проще. Тогда нам всего лишь нужно было бы перестать притягивать токсичных людей. К сожалению, природа травматических привязанностей гораздо сложнее.

Сам этот термин используется и в разговорной речи – причем неверно – и описывает самые разные виды взаимоотношений. Например, некоторые называют травматической привязанностью отношения, в которых оба участника – например, два боевых товарища – пережили общую травму. Или ей иногда называют любопытный психологический феномен, когда у жертвы похищения развивается привязанность по отношению к похитителю. В последнее время этим термином стали обозначать еще и поведенческий паттерн знаменитых блогеров, которые то и дело оказываются в отношениях с неподходящими партнерами.

На самом же деле термин «травматическая привязанность» происходит из особенно болезненной сферы в истории психологии травмы – насилия в интимных отношениях.

Вот прискорбный фрагмент истории: когда-то в науке преобладало убеждение, что насилие в интимной сфере является результатом личностных особенностей человека, подвергшегося насилию. Позвольте прояснить: считалось, что насилие происходит по вине жертвы насилия. И это не просто одно из заблуждений, свойственных невежественным или необразованным людям, – когда-то это была преобладающая научная теория.

В середине 1960-х годов исследователи задались целью разобраться в браках, где имеет место физическое насилие. Как и почему оно происходит?

Сначала ученые исследовали мужчин, которые применяли насилие к своим женам. Мужчины неохотно шли на контакт, неохотно признавали свою вину и единодушно винили во всем жен.

«Она сама виновата, – твердили они в один голос, словно греческий хор, пытаясь уклониться от какой бы то ни было ответственности. – Я спокойный человек и раньше никогда не махал кулаками. Но она всегда знает, на какое место надавить, а еще знает, что после этого получит от людей сочувствие. Она делает это нарочно».

Тогда исследователи обратились к женщинам. В отличие от своих мужей, женщины не отличались ни открытостью, ни разговорчивостью. Когда их спрашивали об абьюзивных отношениях, они замыкались в себе. Они вели себя довольно отстраненно, безразлично и холодно. Они казались очень нерешительными и пассивными. Как ни странно, эти черты у них всех были общими, поэтому ученые предположили, что мужья, в общем-то, правы. Иначе почему всех женщин, подвергающихся насилию в браке, объединяют одни и те же качества? Исследователи пришли к выводу, что среди женщин встречается определенный тип личности, который побуждает к насилию мужчин, которые в остальном ведут себя спокойно. По их предположению, эти женщины хотели, чтобы к ним применяли насилие, и нуждались в этом. Якобы такой тип личности как магнит притягивает насилие со стороны мужчин. А женщины эти – мазохистки.

Пожалуй, больше всего в этой ложной корреляции поражает то, что никто ни разу не задумался, что причина одинакового поведения у всех этих женщин может заключаться как раз в том, что к ним применяли насилие.

Прошло двадцать лет клинической практики, основанной на предположении, что мужья бьют жен потому, что жены хотят, чтобы их били. И в начале 1980-х годов исследователи наконец заметили, что методы терапии, основанные на этом предположении, неэффективны. Представляете? Оказывается, стыдить жертв насилия неэффективно. (Шок-контент!)

В частности, два исследователя, Дональд Даттон и Сьюзан Пейнтер, предположили, что в абьюзивных отношениях есть нечто, что меняет личность женщин. Эти женщины возвращались в отношения, где с ними жестоко обращались, не потому, что хотели жестокого обращения, а потому, что полностью теряли самосознание. Связь между ними и их партнерами в таких отношениях казалась им совершенно уникальной. Даттон и Пейнтер назвали ее травматической привязанностью, которую определили как «развитие и течение сильной эмоциональной связи между людьми, когда один человек периодически бьет, угрожает, изводит, насилует или запугивает другого». [43]

Обратите внимание на саму структуру связи: магнетическая сила, движущая этими ужасными отношениями, не заключается ни в одном из партнеров. Она действует между ними и усиливается – в геометрической прогрессии – временем, распределением власти и стыдом.

Изучая такие отношения, Даттон и Пейнтер выявили две общие составляющие, которые присутствуют во всех таких парах: неравномерная расстановка сил, которой злоупотребляет один из партнеров, и абьюз, который носит периодический (а не постоянный) характер и сочетается с сильной привязанностью. Вместе эти два компонента приводят к разрушительным личностным изменениям у обоих партнеров. По мере того, как отношения провоцируют эти личностные изменения, между партнерами формируется опасная прочная связь, которую впоследствии очень трудно разорвать.