– А почему он вернулся на верфь? Разве там кто-то еще работает?

– Нет. Он просто расстроен. Строительство корабля отстает от графика. Его главный инженер уволился и вернулся в Бруклин, потому что не смог поладить с местными рабочими. А теперь еще и банки сомневаются, стоит ли выдавать новые кредиты, ведь все коммерческие связи с Севером разорваны. Ох, все так запуталось!

Она могла бы еще добавить, что ко всему прочему Купер взвалил на себя и проблемы Бретт. Но она не стала этого делать, поскольку Бретт сразу почувствовала бы себя виноватой, а бедняжке и так было нелегко.

Юдифь очень тревожилась за мужа. На прошлой неделе он вернулся из Монт-Роял в половине пятого утра. С тех пор Купер проводил на верфи целые дни, возвращался домой только к ужину, а потом снова уезжал на Джеймс-Айленд. Лодочник, которого он нанял на круглые сутки, уже начинал жаловаться.

Но лодочник хотя бы был здоров. А вот Купер в последнее время потерял уже одиннадцать фунтов, при его худощавости это было весьма существенно; к тому же ее сильно пугала восковая бледность его лица. Пока Бретт о чем-то весело болтала с Мари-Луизой, Юдифь задумчиво наблюдала, как за запотевшим окном медленно клубился туман. Что он мог делать на верфи в такой вечер?

Но она сама знала ответ. Он убивал себя.

Огромный кильсон «Звезды Каролины» вырисовывался в тумане, как хребет, оставшийся от какого-то доисторического существа, умершего много веков назад. Купер отвернулся. Этот корабль был умирающей мечтой. Он наконец-то признался себе в этом. Однако ее останки были весьма осязаемы, и что ему теперь делать, он не знал.

Купер достал носовой платок, высморкался и вытер нос. Он явно заболевал, но ему было все равно.

Вдали, на главном судоходном пути, прозвучали короткие гудки парохода. Над Джеймс-Айлендом висел густой туман, и только свет двух фонарей, подвешенных под карнизом здания конторы, помогал не заблудиться, рассеиваясь в мокром воздухе большими веерообразными лучами.

Если бы не уехал Ван Рун, думал Купер, шагая по глубокой грязи, доходившей ему до щиколоток, можно было бы еще продолжить строительство. Ван Рун, его главный инженер, был человеком, на котором все держалось. Но он умудрился подраться с каким-то несчастным увальнем, которого наняли для переноса корзин с заклепками.

Образованный и сдержанный человек, Ван Рун начал ругаться и размахивать кулаками, как какой-то портовый грузчик. И все из-за того, что зашел разговор, кто будет владеть федеральной собственностью в Чарльстоне, в том числе фортами и вооружением, если штат заявит о своей независимости. Полдюжины рабочих уже готовы были наброситься на Ван Руна, если бы не вмешался Купер.

Все безнадежно.

Он дошел до края воды и всмотрелся в канал, представляя себе пятиугольный форт, стоящий там, на мелководье. Форт Самтер начали строить зимой 1828/29 года, но так и не закончили. Он до сих пор стоял пустым. Однако его близость к судоходному каналу и устью залива делали его стратегически важным, возможно даже более важным, чем любой другой форт Чарльстона. Что, если старого Гарднера отправят укреплять его? Вот уж шуму тогда поднимется!

Штатом, который Купер так любил, управляли дураки. Дураки и авантюристы вроде мужа Эштон. Они выкрикивали свои лозунги, произносили бессмысленные речи, забывая – случайно или умышленно – о промышленном производстве Севера и его великих достижениях, подобных заводу Хазардов. На всем Юге было одно-единственное промышленное предприятие – металлургический завод Тредегар в Ричмонде. Начнись война, как южане собираются сражаться? С помощью галантных фраз и баррикад из тюков хлопка?

Что ждет их уже в ближайшие месяцы? Вглядываясь в туман, Купер подумал, что знает ответ.

– Апокалипсис, – негромко произнес он, а потом чихнул с такой силой, что слетела шляпа.

Упав в воду, шляпа сразу отплыла так, что он не смог ее достать. Купер попытался дотянуться до нее, но она, подпрыгивая на легких волнах, уплыла еще дальше. Только когда вода дошла ему до бедер, он прекратил погоню. Вот ведь чудеса, насмешливо подумал он. Всевышний ткнул тебя носом в воду…

А что, если это некое предостережение? О том, что в грядущей, почти неизбежной катастрофе людям помогут выжить именно такие, казалось бы, мелочи. То есть практические вещи – пища, крыша над головой, шляпа во время бури.

Выйдя на берег, он быстро пошел к конторе, охваченный внезапно озарившей его мыслью. Если не один корабельный инженер не поедет в Чарльстон в такое неспокойное время, почему бы ему самому не стать этим инженером?

Он снял чертежи, висевшие на стенах, разложил их на большом рабочем столе и подкрутил лампу до отказа.

Изучив одни чертежи, он тут же снимал следующие, и вскоре на столе уже не осталось свободного места. Он записывал расчеты и вопросы. Но в конце концов был вынужден признать правду. Его скромных знаний о грандиозном проекте строительства корабля было явно недостаточно. И хотя решение самому возглавить работы представлялось сейчас единственным средством спасти «Звезду Каролины», эта затея была совершенно безнадежной.