Когда мы разомкнули объятия спустя несколько часов, переплетённые конечности и покрытая потом кожа говорили обо всём. Раскаты грома утихли до слабого грохота. Ветер перестал хлестать по стенам. Дождь стал медленным и равномерным, тихим фоном, который убаюкал нас обоих.

На следующее утро, когда я проснулся и увидел Веру снова на кухне с Алли, небо было голубым. Солнце сияло.

Погода сегодня, как внутри, так и снаружи, была ясной до горизонта.

23. ВЕРА

Лайла толкнула меня локтем, пока мы стояли за стойкой в «Кофе у Иденов».

— Итак... уроки пилотирования?

Я рассмеялась: — Как давно ты хотела поговорить об этом?

— С тех пор, как Матео пришёл сюда в субботу.

— Ага, — кивнула я. — Горжусь тобой, что ты продержалась целых четыре дня.

— Это стоило мне всех усилий.

Часть меня хотела всё оставить при себе. То, что происходило с Матео, было… невероятным. Волшебным. Если я начну говорить об этом, вдруг я всё сглажу? Но рано или поздно все в его семье узнают, что я провела последние четыре ночи в его постели — если они уже не знают.

У меня и так слишком много секретов. Матео не должен быть ещё одним.

— В субботу я его немного продинамила, — призналась я. — Он был не очень-то рад.

— А вот почему у него было такое плохое настроение. Ну, ему и правда пора было немного сбить спесь, — подшутила она. — Его слишком редко динамят.

— Это был не лучший мой поступок. Мне стало стыдно, и я извинилась. Мы всё обсудили, и, думаю... мы теперь вместе? Я не уверена. Я так давно в него влюблена, что всё до сих пор кажется нереальным. Всё происходит так быстро, что я даже не успеваю осознать.

План Матео действовать постепенно был полностью отброшен. Если я не работала, то находилась в его домике. Вчера вечером, когда я предложила наконец-то поспать в своей постели в лофте, Матео спрятал мои ключи, чтобы я не ушла.

Утром я нашла их в морозилке.

— Скажи ему притормозить, — посоветовала Лайла.

— Я не хочу.

Она рассмеялась: — Тогда пристегнись и наслаждайся поездкой.

Боже, какая это была поездка. Можно ли стать зависимой от секса всего за четыре ночи? Потому что я просто подсела на Матео. Теперь я понимала, почему он беспокоился, что секс станет центром всего. Это быстро превращалось в настоящую одержимость.

Он поклонялся моему телу, заставлял меня чувствовать себя желанной. Обожаемой. Он никогда не давал мне почувствовать себя наивной. Ему нравилось находить и забирать себе любые «первые разы». Моё удовольствие было его приоритетом, его наградой, и он никогда не разочаровывал.

Но, несмотря на то, как я любила ощущать его внутри себя, наши ночи были гораздо большим, чем просто обмен оргазмами. В каждом прикосновении была близость. В каждом моменте сна.

Когда я переворачивалась на другую сторону кровати, он тут же притягивал меня обратно к себе. Я спала, прижавшись к его боку, окутанная теплом его сильных рук, его запахом и его носом, утонувшим в моих волосах.

Он касался меня постоянно. Лёгкое касание его костяшек о мои, когда мы встречались в гостиной. Аккуратный жест, убирающий и снова выпускающий прядь моих волос за ухо за ужином. Маленькие прикосновения — игривые и нежные, но обещавшие нечто большее, как только Алли окажется в своей кровати.

— Ты счастлива? — спросила Лайла. Я любила её за заботу, которую можно было прочитать на её прекрасном лице.

— Я счастлива.

Она не должна была переживать за моё сердце. Где-то глубоко внутри я знала, что Матео его не разобьёт.

Он бы не стал гоняться за мной просто так. Если бы он не собирался остаться, он бы вообще не начал строить «нас». Не только ради меня. Ради Алли тоже. Он бы не позволил женщине войти в её жизнь, если бы она могла исчезнуть.

— Когда будет возможность, позвони Вэнсу, — сказала Лайла. — Он переживает с тех пор, как вы были «У Вилли».

— Он всегда переживает.

Она грустно улыбнулась: — Ты можешь его винить?

— Нет. После всего, если бы я была на месте Вэнса, я бы тоже беспокоилась. — Я вздохнула. — Я позвоню ему позже. Узнаю, не хочет ли он встретиться за обедом.

— Ему это понравится, — она обняла меня за плечи, затем тяжело вздохнула, оглядывая витрину с пустующими местами. — Похоже, пора заняться делом. Что бы такое приготовить? Маффины? Булочки?

— Морковные маффины?

— С кремовым сыром. Обязательно, — но прежде чем она успела уйти на кухню, дверь открылась, и звонок над входом весело звякнул.

В помещение вошёл мужчина в идеально выглаженных брюках, белой рубашке и чёрном пиджаке. Его светлые волосы были зачёсаны с идеальной проборной линией над левой бровью. Он шёл неспешно, но что-то в нём заставило волосы на моём затылке встать дыбом.