Гнев в его голосе заставил меня сжаться изнутри.

Матео не знал всей правды. Меня не удивляло, что он был зол из-за того, что отец сделал с Лайлой. Меня это тоже расстраивало.

Отец не был невиновен. Но и виновным он тоже не был.

Лайла прочистила горло и подошла ко мне. Она улыбнулась своему брату, позволила ему поцеловать её в щёку, а затем повернулась ко мне. Между нами пролетел молчаливый обмен взглядами.

Если я решила быть с Матео, если он останется в моей жизни, мои секреты не смогут оставаться скрытыми вечно.

Хочу я того или нет, но однажды мне придётся рассказать ему правду.

Мне придётся открыть эту коробку.

24. ВЕРА

Чувство вины навалилось на меня тяжёлой глыбой, пока я на цыпочках выходила из спальни Матео. Он крепко спал, его волосы, как всегда по утрам, были в беспорядке. Я тихо закрыла дверь и застыла, затаив дыхание, прислушиваясь к любому звуку.

По утрам, когда я вставала первой, я старалась быть тихой, но не полностью бесшумной. Матео никогда не просыпался, пока я варила кофе или готовила завтрак, если Алли была голодна. Но сегодня мне просто не повезёт, если он вдруг проснётся раньше.

В доме стояла тишина, за дверью не доносилось ни звука, поэтому я аккуратно отступила назад и направилась в комнату Алли, заглянув туда, чтобы убедиться, что она тоже крепко спит.

Её волосы, как и у её отца, представляли собой дикий водопад мягких коричневых волн. Губы были поджаты, а ресницы отбрасывали идеальные тени в форме полумесяца на гладкие щёки.

Я буду скучать по ней этим утром. Мне будет не хватать нашего времени наедине, пока Матео ещё спит. Но то, что мне нужно сделать сегодня, терпеть не могло.

На цыпочках я пробралась к входной двери и, закрыв её с тихим щелчком, вышла. Держа ключи в руках, я быстро пересекла крыльцо, стараясь не издать ни звука на скрипящих досках. Когда добралась до последней ступени, прыгнула на землю и босиком побежала к машине.

Утренние робины чирикали, приветствуя рассвет. Холодок пробежал по моему позвоночнику, когда я залезла в машину и завела двигатель. Глаза были прикованы к дому, я молилась, чтобы дверь не распахнулась, пока я отъезжала задним ходом.

Я выдохнула только спустя полмили. Ком в желудке становился всё тяжелее с каждой минутой. Боже, Матео будет в бешенстве. Моё тихое ворчание заполнило салон машины.

Мы не обсуждали агента Свенсона прошлым вечером. Когда я приехала в дом после работы, Алли устроила истерику из-за купания, и я помогла Матео уложить её спать. А когда она заснула, наши рты были заняты совсем не разговорами.

Но я лишь откладывала неизбежное.

Матео нужно будет узнать правду о папе. Только... не сейчас.

Даже Вэнс согласился с тем, что теперь, когда в Куинси работает ФБР, мы должны быть осторожны в том, чем и как делиться. Вчера он зашёл в кафе через пять минут после того, как Матео ушёл. К счастью, был спокойный день, и мы смогли сесть и обсудить визит Свенсона.

У Вэнса была теория, что Свенсон — молодой, самоуверенный агент, который пытается проявить себя. Что может произвести лучшее впечатление на начальство, чем раскрытие старого дела, которое вызовет широкий резонанс в СМИ?

Я уже достаточно мелькала в заголовках, чтобы хватило на всю жизнь. В Куинси я была просто Верой. Я не была той самой девушкой, которая пережила ту ночь.

Свенсону придётся найти новое дело для раскрытия, потому что я отказывалась снова попадать в новости. Он ничего не найдёт в Монтане. Я об этом позабочусь.

Первые лучи солнца прокрались за горизонт гор, пока я выезжала с ранчо. К тому времени, как я добралась до города, небо превратилось в калейдоскоп синих и золотых оттенков. Это было любимое время суток моего отца. Он всегда предпочитал рассвет закату. Говорил, что нет ничего более обнадёживающего, чем свет зари, символизирующий новый день и возможность оставить позади ошибки вчерашнего.

Но никакого «оставить позади» не существовало, особенно для отца. Он навсегда останется связанным со своими грехами. Заключённый в тюрьме старых ужасов.

Возможно, то же самое было и со мной. Может быть, это никогда не пройдет.

Может быть, мы оба этого заслуживали.

Когда шоссе сменилось на Мэйн-стрит, я сбросила скорость почти до полной остановки, медленно подъезжая к отелю «Элоиза». Этот отель величественно возвышался как центральная достопримечательность и самое высокое здание в центре Куинси. Большинство окон было тёмными — гости всё ещё уютно спали в тёплых, мягких кроватях.