— Где взрывы? — кричу я, уже представляя, как именно казню розмысла и сотника Несула, ответственного за подрыв.

— Бах-ба-бах-бах! — пространство, которое, казалось, и так было шумным от криков и лязга оружия, познало, что есть такое настоящий громкий звук.

Такого грома не бывает, это может быть только звук взрыва, столь знакомый мне. Нотка ностальгии ворвалась в мое сознание. Я умилился, как, наверное, мог бы состроить мимику лица сапер-маньяк, для которого большой «ба-бах», как порция наркотиков для наркомана. Встречал я таких воинов в прошлой жизни. Тогда они были для меня не сильно понятны, но сейчас… Это же симфония!

Как ни предупреждай бойцов, что будет такой взрыв, все равно это прозвучало слишком громко. Так что с десяток ратников-братьев споткнулись и покатились вниз с вала. Но другие быстро приходили в себя. Все же они ждали громкий взрыв. А вот противник в себя не пришел, по крайней мере, не успел опомниться, прочистить уши, осознать легкую контузию, как десять, нет, уже двадцать, двадцать пять воинов-братьев оказались на стене.

И даже не завязался бой, потому как рубиться с растерявшимся противником — это не бой, это избиение. Штурмовики понимали, что у них есть шанс выкосить как можно больше врага, пока защитники в растерянности, потому работали быстро, без жалости и сомнений.

Я посмотрел на то место, где произошел взрыв. Что сказать? Приходит в голову одна поговорка одного «братского» народа «не зъим, так понадкусываю». Стены не было, но и прохода не случилось. Скорее всего, если ратники поспешат взобраться на разломанную стену, они ноги себе переломают, пока доберутся до гребня завала и при этом будут отличной мишенью для врага.

Но не сказать, что кроме морального превосходства, взрыв ничего не дал. Враг понес потери, не менее двух десятников защитников оказалось погребено под завалы, сколько защитников получили ранения, не понять, но точно много.

А в это время начали двигаться осадные башни. Ров переложили бревнами, их скрепили, теперь и башни более деятельно могут участвовать в штурме, а не только перестреливаться с врагами. Штурм вошел в ту стадию, когда уже понятно, кто победил, не понятна только цена победы.

— Открыли! Открыли ворота! — закричали впереди.

В движение пришли конные сотни ангелов и других конных, русских отрядов. У них стояла задача войти в город, чтобы добраться до детинца, где и можно объявлять о победе. А еще хотелось посчитать те трофеи, которые я возьму с этого мероприятия. Для чего захват детинца становился важной частью всего штурма и это нужно сделать предельно быстро. Надеюсь, что некоторые предатели в стане Карачуна поспособствуют этому.

Вопрос же с трофеями стоял остро. Я понимал, что они, как и семьи некоторых владимирских бояр, могут стать предметом торга. И вот, если этот торг состоится, я посчитаю, что штурм не полностью удался.

В Воеводино уже прибыли обозы с людьми и имуществом, это те грузы, которые некогда мной были отставлены на кораблях, когда я оставлял флот и спешил домой. Через пару недель должен уже прийти караван из Византии, они где-то у Ярославля уже. Там много добра.

Помнится, мне одна проблема, когда пробовал устроиться на гражданке и, без особого успеха, поработать завхозом одного колледжа. Проблема заключалась в том, что, когда приходит очень много денег и есть необходимость их освоить, но… нет в магазинах того, что нужно, или имеются ограничения на стоимость покупки одной единицы. Вот и сидишь, и чахнешь, как тот Кащей над златом, которое лежит на счетах, а ты так и не можешь решить все задачи. Нужно крышу подладить, а у тебя деньги на иных статьях, нужно сантехнику менять, а тут требуют проводить тендер и тому подобное. И всего неделя на освоение средств, иначе в следующем году не дадут. А дают-то в конце декабря, что еще ухудшает ситуацию.

В этой жизни таких проблем нет, но есть иные. Некоторые законы экономики работают во все времена. Нужно еще подумать, как «не перегреть» экономику Братства и как не разбазарить то, что приходит по итогам поездки в империю, а также то, что получаем в ходе взятия Владимира. Будут ли еще такие поступления? Не факт, вот потому и необходимо строго и с прилежанием распорядится средствами. Не получится их освоить — это поражение не менее, чем на поле боя.

Между тем, шелестя перьями, стремительно и, казалось, что неотвратимо, удивительно организованно, ангелы входили в стольный град Владимирского княжества. Пехоте удалось оттеснить защитников от ворот, чем предоставить возможность для тяжелой конницы войти в город и устремиться к детинцу.

Следом шли несколько отрядов конных братьев, которые были менее грозно и импозантно вооружены и экипированы. Условно можно было назвать этих воинов представителями легкой кавалерии, но это не совсем соответствовало таковому роду войск. Что-то среднее выходило, как средний танк в Великую Отечественную войну. Мои Т-34! Вооружены эти воины были копьями, более, чем на метр уступающими в длине пикам, а также саблями. Имели кольчуги и только сотники в панцирях.

Первоначально отряд такой конницы возник из-за недостатка тяжелого вооружения, но я всерьез думаю, что средней коннице быть, на нее найдутся свои задачи.

А вот половцы в город не входили, они устраивали «карусели» у стены, поливая защитников градом стрел. Половцева использовать на улочках Владимира было категорически нельзя. Не должны владимирцы считать меня и Братство завоевателями, только освободителями. А половцы в понимании многих людей, которые некогда прибыли с южных княжеств в Суздаль, а после во Владимир, еще большие завоеватели и враги, чем даже христиане-шведы. И это не сломить, в этом не переубедить людей. Уже сейчас укоренились установки, что Степь — враг.