Хотя отец посмеялся, я знала, что он говорит серьёзно.

По какой-то причине это навело меня на мысли о Франсуа, что было безумием. И я уже нарушала свои собственные правила.

Мне показалось странным, что я больше не боялась. Может быть, одно лишь осознание того, что Франсуа сделает всё, что в его силах, чтобы защитить меня, позволило мне вздохнуть немного легче. Однако я напомнила себе о правилах, которые сама придумала и которым планировала следовать.

Мой грандиозный план вылетел в трубу в тот момент, когда что-то запрыгнуло в комнату, а затем мне на колени, при этом сбив мой ноутбук. Я взвизгнула, не уверенная, было ли это дикое животное, случайно забравшееся в дом, или кто-то сумасшедший. В любом случае, я не могла дышать, полностью утонув в поцелуях и облизываниях.

— Сэйди. Фу.

Мужчина с голосом, самым глубоким и мрачным баритоном, который я когда-либо слышала в своей жизни, от которого у меня внутри всё переворачивалось, находился всего в нескольких дюймах от меня.

Я поняла, что целовальщица была пушистым существом, когда с счастливым выражением лица она издала единственный лающий звук, заставивший меня захихикать.

— Как раз вовремя, приятель, — сказал мой отец. — Один из твоих людей пробыл здесь пару часов.

— Хорошо. По крайней мере, он следовал моим приказам. Сэйди. Пойдём. — Франсуа перевёл взгляд на меня, задержал его на несколько секунд, прежде чем опустить свои пронзительные глаза в пол.

— Она прекрасна, — произнесла я, и ворчливый внутренний голос рассмеялся надо мной, поскольку я уже посмотрела в его сторону. — Твоя?

— Да.

Односложный ответ был явным признаком того, что он всё ещё злился на меня за то, что я была так резка несколько часов назад. И всё же его глубокий, рокочущий голос вызвал волну дрожи и, что ещё хуже, мурашек по коже, которые, я не сомневалась, он уловил своими тёмными и захватывающими дух глазами. Я явно теряла рассудок.

Мне нужно было постоянно напоминать себе о том, что я оказалась втянута в его опасную жизнь. Франсуа был таким же завораживающим, как и раньше, но теперь, когда я узнала, что у него есть собака, всё, что, как мне казалось, я знала о нём, полностью изменилось. Он был ещё более великолепен, поскольку был одет в рубашку поло с короткими рукавами, которая не только подчеркивала его невероятную мускулистую грудь, но и делала татуировки на его руках ещё более великолепными. Я не могла не пялиться на него.

Неужели я только что нарушила почти все правила? Да, ага.

Он наклонился, не сказав больше ни слова, и схватил мой ноутбук. Крышка открылась при падении, и я ужаснулась, когда заметила, что экран включился, а его фотография была прямо по центру. О, Боже милостивый. То, как он изучал свою фотографию, было странным, как будто он никогда не видел её раньше. Или как будто он ненавидел смотреть на себя на фотографиях.

Ох, божечки. Он что, просматривает вкладки, которые я открыла? Я могла сказать, что он в ярости, по лёгкому подергиванию уголка его верхней губы, что указывало на то, что он был разгневан или даже хуже. Даже его грудь неровно поднималась и опускалась. Мне послышалось лёгкое рычание? Это было сродни тому, как если бы я открыла рот и засунула в него большой, толстый, грязный ботинок.

Как я и ожидала, Франсуа очень медленно повернул голову, поймав мой взгляд с таким повелительным видом, что, несмотря на новые правила, я не могла не подчиниться ему. Итак, мы смотрели друг другу в глаза, как мне показалось, целых две минуты, и меня охватили такие странные ощущения, что у меня на затылке выступили капельки пота.

У меня возникло несколько непристойных мыслей, и все они были связаны с тем, что я видела его полностью обнажённым, с его большим, толстым членом, выставленным напоказ. Я как будто чувствовала его руки на себе, поглаживающие мою обнажённую кожу, сжимающие мои соски пальцами, до тех пор, пока я бы не закричала от боли. И это было бы за несколько секунд до того, как я бы взмолилась о большем.

И он бы дал мне это, глубоко погрузив свой толстый член в мою ноющую киску, трахая меня, как дикое животное.

Я вытерла лоб, стараясь показаться беззаботной. По ухмылке, появившейся на его лице, я поняла, что потерпела полный провал.

Думай о чём-нибудь другом.

Кровь.

Смерть.

Ладно, может быть не об этом.

Безопасность. Он был здесь, чтобы сыграть роль моего героя, как и говорил отец. Чувство безопасности было у него в крови. Верно? Франсуа не позволит мне умереть, а это, конечно, означало, что он перекроет дом так, что никто не сможет ни войти, ни выйти.

Всего пару часов назад я заметила нескольких мужчин, все в костюмах цвета древесного угля. Они приехали на двух огромных чёрных «Тахо» и вышли одновременно, как того требовали многочисленные правила Франсуа. Они прошлись по поместью моего отца, прикасаясь к каждому окну и двери, один мужчина выкрикивал приказы, а остальные делали в точности то, что он говорил.

Какое-то время я была очарована ими, но, когда заметила, что у мужчин при себе оружие, я вернулась в дом, притворившись, будто они не запирают меня в доме, как плохую маленькую девочку. Казалось, что с бассейном придётся подождать. По крайней мере, сразу после этого я пообедала с отцом. Хотя он и не расспрашивал меня о событиях того вечера, о котором шла речь, он выразил беспокойство по поводу моей успешной карьеры модели. Я не сказала ему, что, скорее всего, только что поставила крест на своей карьере из-за глупого решения пойти в клуб.

Тогда я хотела расспросить его о Франсуа, расспросить о том, во что он был вовлечён, но у меня не хватило смелости. В конце концов, у нас состоялся приятный разговор о гоночных автомобилях, и я узнала о них и о новой трассе больше, чем когда-либо думала, что захочу знать. Однако было очевидно, что мой отец увлечён этим делом.

Я начала искать любую информацию о Франсуа, как только вернулась обратно в дом.

— К сожалению, у меня встреча в офисе, которую я не могу пропустить. Когда вернусь, будет уже поздно, — сказал мой отец, подходя ближе и кладя руку мне на плечо.