Он серьёзно отнёсся к угрозе, как и его лучший друг и заместитель — один из двух крепких мужчин, стоявших по бокам от него. Мэддокс был достаточно близок с семьёй, и его называли «Консильери», поэтому ему разрешалось сидеть как за деловым, так и за семейным столом. Рокко был для меня таким же, хоть я знал его меньше.

У меня была команда солдат, которые прочёсывали территорию как внутри, так и снаружи, отказываясь пренебрегать осторожностью. Только Рокко был рядом со мной, он был настороже, как стервятник, чему я его обучил. Арман был старше меня всего на два года, но он часто отчитывал меня, как старший брат, дразня за то, что я продолжаю вести себя словно плейбой. Тот факт, что он недавно остепенился с любовью всей своей жизни, нисколько не помог. Хотя я ни за что этого не признаю, но Рэйвен уже оказала на него невероятное влияние. Никогда не видел этого человека таким счастливым.

Всё осталось в прошлом и вполне заслуженно, учитывая всё, через что он прошёл в своей жизни. Однако я был совершенно другим человеком, не желавшим остепенятся на долгие годы, или вообще навсегда.

— Брат. — Он пожал мне руку и бросил на меня один из своих озабоченных, но строгих взглядов.

— По крайней мере, ты выглядишь не хуже, чем обычно. Насчёт «Корветта» я не уверен. — Его ухмылка заставила меня закатить глаза.

Я соединил большой и указательный пальцы и поцеловал их, как это делал мой итальянский друг.

— Совершенна. Я разогнал её до двухсот миль в час, прежде чем у Марти чуть не случился сердечный приступ.

Мы сели одновременно, и официант принёс наши любимые напитки через несколько секунд. Рокко и Мэддокс устроились рядом с нами, не отрывая глаз от толпы.

— Ты рискуешь погибнуть. Знаешь, папа намеренно скрыл это от нашей матери, — добавил Арман, прежде чем обхватить пальцами свой бокал. — Марти позвонил мне с больничной койки и пожаловался на тебя. — На его лице была улыбка.

Я рад, что ранение оказалось не смертельным, ведь этот человек вернулся с пенсии, чтобы возглавить нашу команду. Он был крепким стариком, но то, что ему пришлось вынести, продолжало выводить меня из себя.

Я наклонился вперёд, подавляя своё первоначальное веселье.

— Марти не понимает, на что я способен, и не обманывай себя, мой брат. Маме не терпится посмотреть, как я участвую в гонках.

Он засмеялся, качая головой.

— Верно. На что ты способен, так это на полное разрушение. Должен ли я напомнить тебе, сколько машин уже ты разбил за свою жизнь?

— По крайней мере, они все были моими. — Обычно он не одобрял, когда я отчитывал его за то, что он разбил мой бывший любимый «Корветт», но сегодня отнёсся к этому спокойно.

— Очень забавно. Единожды плейбоем, навсегда им и останешься. — Через несколько секунд выражение его лица стало жестким. — Что удалось узнать?

— С моей стороны — ничего. Отправил Дэниела поговорить с информаторами или, мне лучше сказать, представителями бизнеса.

Я не смог сдержать улыбку. Арман не мог больше выносить употребления старых словечек, к большому огорчению нашего папы, который всё ещё переживал свои славные дни в насилие. По крайней мере, он знал, что Дэниел — подходящий человек для такой работы, бывший морской пехотинец, способный подстрелить человека со ста пятидесяти ярдов и убедить информатора, что в его или её интересах поделиться тем, что им известно.

— Ты не можешь относиться к этому так легкомысленно, братец. Кто-то был близок к тому, чтобы удовлетворить своё желание.

Желание. Никто не осмеливался свергнуть могущественный режим, если только это не было вызвано жадностью или жаждой мести.

— Да, знаю. — Я забарабанил пальцами по столу, изучая оживлённую толпу.

— К сожалению, Дэниел не смог найти ничего полезного. Никто не заговорил, и, насколько я понял, это не обычные мелкие сошки, которые пытаются сорвать куш. Картели не проявляют активности, техасская группировка залегла на дно, как мы и требовали, и даже итальянцы, которые угрожали разрушить нашу территорию, занимаются своими делами, — сказал Рокко. Мой заместитель держал руку на пульсе различных криминальных и теневых корпоративных магнатов от Далласа до Киз, а также на севере до Филадельфии. Нью-Йорк был единственным городом, который нас совершенно не волновал. Конкурирующие банды и преступные синдикаты съедали своих детёнышей на завтрак, к чему мы не хотели иметь никакого отношения.

Арман вздохнул, взглянув на Мэддокса.

— Мы тоже ничего не обнаружили, что меня чертовски беспокоит.

— Может, мне стоит подробнее расспросить водителя, которого ты нанял, на случай, если у него есть какой-то скрытый багаж, — предложил Мэддокс.

— Хорошая идея, но это рискованно, — произнёс мой брат как бы мимоходом. — Тем не менее, у нас на повестке дня слишком много сделок, включая увеличение наших владений недвижимостью, чтобы оставить всё как есть.

— Ты с каждым днём становишься всё больше похожим на нашего отца. Включая твои седые волосы.

Я поднял бокал, ожидая, что Арман сделает то, что делал всегда, когда я отвечал на его вызывающие поддразнивания своими собственными, особенно по поводу его седеющих висков.

Мэддокс и Рокко рассмеялись, но Мэддокс отодвинулся от стола, ведя себя так, словно Босс нашей организации собирался наказать своего подчиненного за предательство.

— Ага, смешно. Подождём, пока ты не женишься. — Арман ткнул в меня пальцем.

Рокко поперхнулся напитком и наклонился вперёд, обращаясь непосредственно к моему брату.