— Как же я сразу не догадалась что ты дочка Мирры, — прошептала она, протягивая ко мне дрожащие руки. — Не переживай деточка. В этом городе тебя никто не обидит. Верно я говорю мистер Норбит?

С этими словами она красноречиво посмотрела в сторону ошарашенного чиновника.

Бургомистр побледнел, опустился на стул и протер платком вспотевшую лысину.

— Дочка Мирры? — прошептал он одними губами. Затем опомнившись снова посмотрел на часы и недовольно пробубнил. — Давайте оформим бумаги. Мне не хочется пропустить свой обед.

Ушам своим не поверила, когда услышала слова бургомистра. Благодаря помощи миссис Дэвис мне удалось продавить чиновника и отстоять сое право на тетушкино наследство. Бургомистр был крайне зол и недоволен вмешательством женщины. Но так распорядилась судьба и к моему счастью удача была на моей стороне.

Когда все бумаги были подписаны, миссис Дэвис пригласила меня к себе на чай, и я не смогла отказаться. После всего того, что она сделала для меня я решила быть полностью откровенной с ней.

Всю дорогу пока мы шли к ее дому я рассказывала свою печальную историю о том, как потеряла родителей, умолчав лишь о том, что ко всему прочему меня еще бросил первый жених. Решив, что я теперь ему не подходящая партия. Было стыдно признаваться в таком. Ведь я хотела составить о себе хорошее впечатление. Чувствовала всем сердцем, что в этом городке я смогу начать новую жизнь и наконец позабыть о генерале Коупленде.

Женщина поинтересовалась почему я ехала в столь ранний час с одним чемоданом в руках. Я призналась, что сбежала от дядюшки, который хотел насильно выдать меня замуж.

— И кто же тот претендент, за кого хотел тебя выдать дядюшка? — полюбопытствовала женщина.

— Барон Фридрих Хафен, — нехотя призналась я.

— Матерь божья, — ахнула старушка. — Так он же душегуб.

Согласившись с ней, я не удержалась и спросила совета. Наверняка дядюшка успел уже хватиться меня. А время совершеннолетия еще не наступило. Кто помешает ему вернуть меня в лоно семьи и насильно выдать замуж?

«Как быть? Где искать защиты?» — эти вопросы я задала миссис Дэвис в надежде получить дельный совет.

Старушка помолчала с минуту, а потом улыбнулась.

— Завтра утром направимся к бургомистру, и я подам прошение о назначении меня вторым опекуном. Ты ведь не знаешь, но твоя тетя была моей троюродной сестрой. Так что мы дальние родственники. Я рада что поместье семьи Барнаби попадет в добрые руки. Оно обветшало, но его еще можно восстановить.

Обрадовавшись такой перспективе, я по-детски обняла старую женщину. Ведь если удастся получить разрешение, то я буду спасена. Миссис Дэвис, получив статус моего второго опекуна может требовать, чтобы я осталась с ней, на случай если вдруг дядюшка объявится и решит забрать меня назад чтобы выдать замуж, как он и планировал.

Попив чаю с хорошим настроением, я вернулась в отель, не зная какие страсти в этот момент кипели в доме дядюшки.

* * *

Проснувшись утром после ночного гуляния мистер Хакли изволил выпить чашечку кофе. Но кофе ему принесла не племянница, а старая экономка миссис Хадсон. Кофе был таким же ужасным, как и собственно ее вид.

— Почему мне подали такой горький кофе? — возмутился он, раздраженно бросив утреннюю газету на стол. — Где Аннабель? Неужели еще спит негодяйка? Зови-ка ее сюда. Я сейчас ей задам.

От этих слов лицо миссис Хадсон стало практически серым. Запричитав она упала перед хозяином на колени и дрожащим голосом произнесла:

— Сбежала дрянь! Я все утро ее искала, все закоулки и комнаты осмотрела. А ее нигде нет.

— Что? — разозлился мужчина. — Форестер! Форестер! — вскричал он и его голос от крика перешел в легкий фальцет.

— Что за крики, отец? — через несколько минут младший Хакли ввалился к отцу в кабинет, толком не успев нормально одеться. — Не прошло и шести часов как мы вернулись домой. Я хотел бы еще поспать.

— А ну-ка живо приведи себя в порядок. Аннабель! Ох. Эта мерзавка сбежала, а во всем виноват ты. Я же говорил тебе, что не нужно отправлять ее домой одну. Но ты решил меня ослушаться и вот результат! — мистер Хакли отчитывал своего сына с особой жестокостью.

Форестер злился не столько на себя, сколько на саму Аннабель из-за которой он теперь лишится не только карманных денег, но и спокойного сна.

— Мы разорены! — истошно кричал Дитрих Хакли на сына, словно он был перед ним в чем-то виноват. — Я уже взял задаток от барона, и он обещал мне еще тысячу гульденов. Тысячу! На эти деньги можно было поправить все наши дела!