Ренар неохотно перевернул страницу. На следующей были нарисованы схемы и фигуры, напоминающие анатомические зарисовки, перемешанные с мистическими символами.

– «Каждая жертва должна быть принесена к холсту в момент, когда её воля полностью сломлена», – прочитал он. – «Те, кто сопротивляется, не могут быть связаны с ритуалом. Их страх и страдания должны достичь пика».

Катрин взглянула на изображения, её пальцы дрожали.

– Это… чудовищно, – сказала она тихо. – Это даже не жертвы. Это… эксперименты.

– Не эксперименты, – поправил Ренар. – Это процесс трансформации. Их души становятся не просто частью картины. Они превращаются в её основу.

Катрин почувствовала, как холод пробежал по её спине. Она посмотрела на Ренара, её глаза блестели от слёз.

– И всё это ради чего? – спросила она, её голос был полон горечи.

Ренар снова взглянул на текст. Его лицо побледнело, когда он продолжил читать.

– «Холст, напитанный страданием и страхом, станет проводником между мирами. Он откроет врата, через которые придут те, кто жаждет вернуть себе силу».

– Кто ОНИ? – резко спросила Катрин и её голос сорвался.

Ренар покачал головой, его взгляд был затуманенным.

– Здесь не сказано, – тихо ответил он. – Но если это действительно врата… Мы не можем позволить этому завершиться.

Катрин снова посмотрела на рисунки, её взгляд остановился на одной из фигур. Это был человек, подвешенный на цепях, его лицо выражало муку, а тело было покрыто надрезами. Символы вокруг него, казалось, пульсировали собственной жизнью.

– Если это правда, – прошептала она, – то всё, что мы видели, – это только начало.

Она отступила от стола, её руки дрожали. Ренар встал рядом, его лицо выражало ту же смесь ужаса и решимости.

– Нам нужно найти способ остановить это, – твёрдо сказал он. – Мы должны понять, как разорвать этот цикл.

Катрин медленно кивнула, уставившись на дневник, который теперь казался ей проклятым артефактом.

– Вопрос в том, как это сделать, – добавила она. – И сколько у нас осталось времени.

Её слова, произнесённые тихо, повисли в тишине библиотеки без ответа. Размышлять над этим оба отправились по своим комнатам.

Жанна сидела в одиночестве, погруженная в чтение древнего фолианта, покоившегося у нее на коленях. Комната, словно темная пещера, была наполнена густым воздухом, пропитанным ароматом пыли и старого пергамента. Огромный камин отбрасывал длинные, танцующие тени, которые, казалось, двигались в такт ее тревожному сердцу.

Пальцы Жанны скользнули по кожаной обложке книги, глаза пробежались по выцветшим строкам. Она погрузилась в чтение, в ее сознании кружился вихрь древних ритуалов и тайных желаний.

Внезапно легкая щекотка на лодыжке заставила ее вздрогнуть. Огромный удав, чешуя которого поблескивала в мерцающем свете огня, медленно скользил вверх по ее ноге.

Она попыталась закричать, но звук застрял в горле. Паника разлилась по ее венам, когда змея продолжила свое восхождение, обвивая хвостом ее икру.

Жанна попыталась оттолкнуть ее, но нога была прижата тяжелым столом. Ее взгляд метнулся по комнате в поисках спасения, но она оказалась в ловушке. В старом зеркале ее отражение смотрело на нее широко раскрытыми от ужаса глазами.

Как только змея достигла ее бедра, с потолка упала вторая, извиваясь всем телом. Жанна попыталась крикнуть, но из горла вырвался лишь сдавленный стон.

Чешуя змей царапала ее кожу, оставляя мурашки и страх. Она чувствовала их холодные, мускулистые тела, ритмичные сокращения при движении, их неумолимую целеустремленность.

С потолка упала третья змея, тело которой извивалось в воздухе. Она обвилась вокруг запястий Жанны, приковывая ее руки к стулу. Другой удав скользнул вверх по второй ноге, его хвост обвил лодыжку, словно шелковый шарф.

Грудь Жанны вздымалась от паники, но крик превратился в хриплый шепот. Она оказалась в плену, словно живая статуя, а змеи продолжали свое безжалостное восхождение.

Первая змея достигла ее талии, ее тело сжало Жанну, как тиски. Чешуя оставляла огненные следы на коже, а холодный раздвоенный язык змеи слизывал ее пот.

Дыхание Жанны прервалось, ее тело задрожало от смеси ужаса и странного возбуждения. Хвост змеи обвил ее бедро, удерживая на месте, пока ее тело скользило под подол юбки.