Катрин крепко сжала его руку, словно в этом прикосновении был её последний оплот надежды. Она закрыла глаза, и слёзы тихо скользнули по её щекам. Ренар наклонился ближе, его голос был мягким, но в нём звучала непоколебимая решимость:

– Мы найдём способ. Я обещаю.

Тишина снова заполнила комнату, но на этот раз она была наполнена не только страхом, но и хрупкой надеждой, которую они вдвоем пытались сохранить, несмотря на всё происходящее.

Катрин больше не могла сдерживать себя. Слёзы, которые она так упорно удерживала, начали скатываться по её щекам. Они падали на одеяло, оставляя тёмные пятна, но она не обращала на это внимания. Её плечи сотрясались от приглушённых рыданий, которые она пыталась заглушить, сжав губы. Казалось, её страх и боль, накапливавшиеся всё это время, наконец вырвались наружу.

– Я больше не могу, Александр, – произнесла она, её голос дрожал, но не потерял своей искренности. – Всё это… оно убивает меня изнутри.

Ренар мягко обнял её, его руки обвились вокруг её плеч, притягивая ближе. Он не сказал ничего, понимая, что сейчас слова будут лишними. Вместо этого он позволил ей выплеснуть всё, что она так долго пыталась скрыть. Её слёзы, как вода, омывали её боль, делая её слова всё более отчётливыми.

– Я думала, что могу справиться, – продолжила она, её голос становился тише, но рыдания не прекращались. – Что смогу быть сильной. Но всё это… этот отель, картина… Они ломают меня.

Ренар провёл рукой по её волосам, его движения были медленными и мягкими, словно он боялся причинить ей боль даже случайным прикосновением.

– Ты сильнее, чем ты думаешь, – уверенно произнес он. – Ты держишься, несмотря на всё, что произошло. Ты борешься, Катрин. Это и есть сила.

– Но какой в этом смысл? – резко выдохнула она, её глаза наполнились новой волной слёз. – Всё, что я вижу, – это смерть. Каждый день, каждую ночь… Мы умираем по одному, а картина только смеётся нам в лицо.

Её слова эхом отдавались в комнате, заполняя её тишину звуками боли. Ренар глубоко вдохнул, крепче обняв её.

– Пока мы живы, у нас есть шанс, – твёрдо сказал он. – И мы должны использовать его.

Катрин подняла голову. Её лицо было мокрым от слёз, а глаза выражали одновременно гнев и отчаяние. Она смотрела на него, пытаясь найти в его словах точку опоры.

– Ты действительно веришь в это? – прошептала она, её голос был почти беззвучным. – После всего, что произошло?

Ренар внимательно посмотрел на неё, его взгляд был спокойным, но полным решимости.

– Я верю в тебя, – ответил он. – И в нас.

Эти слова, простые и искренние, словно нашли в ней ту самую искру, которую она боялась утратить. Её дыхание стало чуть ровнее, а руки крепче обхватили его плечи.

– Я просто не хочу, чтобы всё закончилось так, – сказала она, снова уткнувшись ему в грудь. Её голос дрожал, но в нём уже не было той беспомощности, что раньше. – Я хочу верить, что мы сможем выбраться отсюда.

Ренар тихо погладил её по спине. Его пальцы медленно скользили вдоль её плеч.

– Мы выберемся, – повторил он, его голос звучал так, будто он говорил это не только для неё, но и для себя. – Мы найдём способ.

Слёзы Катрин постепенно стихли, её дыхание стало чуть спокойнее. Но страх, укоренившийся в её душе, не исчез полностью. Она знала, что слова – это только начало, а впереди их ждёт нечто гораздо более сложное.

В это самое время в своих апартаментах Пьер сидел на краю кровати. Его плечи были опущены, словно под тяжестью непосильной ноши. Комната, когда-то уютная и наполненная светом, теперь казалась мрачной, как гробница. Тусклый свет настольной лампы едва освещал пространство вокруг него, оставляя углы утопать в густых тенях. Эти тени словно шевелились, живые, наблюдающие, ожидающие чего-то.

Воздух был тяжёлым, словно он находился на дне глубокой шахты, откуда нет выхода. Пьер провёл ладонью по лицу, стараясь отогнать мысли, но они возвращались с новой силой. Каждая из них была ледяным клинком, который оставлял болезненные раны в его сознании. Картина. Это слово звучало в его голове эхом, наполняя его грудь невыносимой тяжестью.

«Как это могло зайти так далеко?» – думал он, и этот вопрос снова и снова пробивал его внутреннюю защиту. Его взгляд упал на руки, которые сжимались в кулаки. Эти руки, которые когда-то строили, создавали, теперь только защищались, дрожали, словно предчувствуя неизбежное.

Он вспомнил, каким был отель ещё недавно. Светлый, живой, он притягивал к себе людей, словно обещал им временное убежище от суеты мира. «Ля Вертиж» был его гордостью, его мечтой. Но теперь это место превратилось в ловушку, в обитель страха, где никто не был в безопасности, включая его самого.

Его взгляд остановился на зеркале, стоявшем в углу. Это было старинное зеркало, которое он купил много лет назад для одного из номеров, но потом решил оставить у себя. Оно всегда казалось ему безмолвным свидетелем, отражавшим только реальность. Но теперь он избегал смотреть в него. Ему казалось, что если он взглянет, то увидит что-то большее, чем своё отражение. Что-то, что он не хотел видеть, что-то, что было скрыто в глубине его сознания.