Иногда проходят недели, а мы получаем всего несколько сообщений, но пару раз нам удавалось застать друг друга в нужное время, в нужном настроении, и вскоре наши разговоры становились сексуальными. Секс по телефону — это не то же самое, что секс в реале, но я приму от нее все, что смогу.

Кайла всегда напоминает мне, что после этого между нами ничего не поменяется. Мы по-прежнему друзья, мы по-прежнему занимаемся своими делами, и мы по-прежнему встретимся следующей зимой. Я бы с радостью жил в этом заблуждении, но оно обретает некую пост-оргазменную ясность, которая возвращает нас на землю.

Перед окончанием сезона у нее был большой поток заказов, но я знаю, что сегодня у нее выходной, поэтому звоню ей, даже не вставая с постели.

Она отвечает на диване; ее лицо немного бледное, волосы собраны в беспорядочный пучок.

— Ох, дорогая. Как поживает моя подруга Кайла?

— Отвратительно, — стонет она. — Я за весь день почти не двигалась.

— Я так и думал, что ты будешь немного разбитой, судя по фотографиям с текилой.

Она закрывает лицо подушкой и кричит в нее:

— Не произноси этого слова. Я сама себе злейший враг.

Прошлой ночью была последняя суббота зимнего сезона, и она отправилась в «Рико» на прощальную вечеринку. Сегодня кресельные подъемники перестанут работать, бары будут закрыты, а инструкторы и персонал шале отправятся в места, которые они считают своим домом.

— Какие у тебя теперь планы? — я спрашиваю ее, и она садится, допивая воду из стоящего рядом стакана.

— Вернусь в постель. Закажу пиццу на ужин. Могу посмотреть сказку о Золушке и по-настоящему помучить себя.

Она, должно быть, смотрела его уже раз пятьдесят, и я смеюсь, вспоминая, как она декламировала реплики из фильма. Она хватает подушку, а я наблюдаю, как она проходит через свою маленькую квартирку и забирается в постель. Даже с похмелья она все равно такая красивая, и мне ненавистна мысль о том, что она чувствует себя паршиво и она одна. Если бы я был там, то приготовил бы для нее поесть, наполнил ванну, держал ее в своих объятиях, пока она не заснет.

— Кстати, я не имел в виду именно сегодняшний день.

— Хм?

— Что ты планируешь делать теперь, когда зима закончилась?

— Подъемники снова откроются в июне, — вздыхает она, — но до этого я хочу как можно больше изучить трассы и убедиться, что найду несколько хороших велосипедных маршрутов. А пока просто хочу немного полениться.

— Тебе полезно будет отдохнуть.

Она не убирает телефон и глубже зарывается в одеяло. Я делаю то же самое, представляя, как мы лежим бок о бок в одной постели.

— Ты выглядишь такой уютной. Хотел бы я быть там с тобой.

— Я тоже.

— Хорошо провела время? В «Рико»?

— Да… — бормочет она, закрывая глаза.

Кайла — веселая тусовщица, и я уверен, что вчера вечером к ней было приковано огромное внимание. На селфи, которое она прислала мне перед выходом из дома, она выглядела потрясающе: волосы собраны в высокий хвост, темная майка и джинсы облегали каждый изгиб. Если бы я был в баре, то был бы первым в очереди, чтобы попытаться привлечь ее внимание.

— Так ты, э-э…

Черт возьми. Мне не стоит спрашивать.

— Что?

Правила нашей ситуации подразумевают, что это не мое дело, и она не обязана отвечать, но я все равно спрашиваю:

— Ты вернулась домой не одна?

— Райан, — говорит она предупреждающим тоном.

Это сделка десятилетней давности. Не спрашивай и не рассказывай. Мы ничем не обязаны друг другу, и говорить об этом сейчас — все равно что дергать за оборванную ниточку. Мы не сможем снова связать все воедино, если я все распутаю.

И все же я умираю от любопытства. Кайла — сексуальная натура, и если я не могу быть рядом и дать ей то, что ей нужно, то не виню ее за то, что она найдет это в другом месте.

— Ничего страшного, если так и было, — говорю я ей. — Я не сержусь, просто интересуюсь. Как твой друг.

Это дерьмовое дополнение, но оно работает.

— Да, я пошла домой с кое кем, — шепчет она, и мой член дергается под молнией.

— И что случилось дальше?

— Прекрати, — стонет она, зарываясь лицом в подушку. Жаль, что я не могу протянуть руку и успокоить ее.

— Мне правда любопытно. Я хочу знать.

Она вздыхает и снова показывает себя мне.

— Что ты хочешь знать?