Масштабность потребления пропаганды, исходившей из стран Запада, была высокой. Многие граждане СССР регулярно слушали зарубежное радио, в том числе «Голос Америки», «Би-Би-Си», читали иностранные газеты и журналы [244] , проявляя к этим источникам информации большой интерес. Среди молодежи слушание «радиоголосов» становилось «модным», им бравировали на публике [245] . Кроме радиопередач и заброски литературы западная пропаганда также осуществлялась — прямо или косвенно — через общение иностранцев, приезжавших в СССР, с советскими гражданами.

Советские идеологи отмечали оперативность западной пропаганды, «ее спекуляцию на наших трудностях и недостатках», «невероятно быстрое реагирование на всевозможные явления нашей жизни, очень умелую подборку их и преподнесение под маской объективности идей». Замечали это и «простые люди» — так, в декабре 1964 г. упоминавшийся Г.И. Мордвинов на партсобрании Института народов Азии АН СССР сказал, что эфир зарубежных радиостанций заполнен информацией о снятии Н.С. Хрущева, тогда советские СМИ об этом молчали [246] .

Содержание пропаганды, которая шла из капстран, соответствовало общим «антисоветским» установкам и, как отмечали советские идеологи, было нацелено на разжигание «всякого рода антиобщественных, антисоциалистических явлений». В апреле 1965 г. главный редактор журнала «Политическое самообразование» А. Вишняков в своем сообщении в ЦК КПСС подчеркивал, что в зарубежной пропаганде «извращается политика нашей партии и государства, смысл мероприятий в области хозяйственного и культурного строительства, осуществляемых в СССР, приукрашивается положение масс в капиталистическом мире» [247] .

Западная пропаганда имела своей целевой аудиторией все население СССР, но особый упор делала на наиболее «восприимчивые» группы. Первой из них была интеллигенция. В июле 1966 г. в своей записке в Политбюро Л.И. Брежнев отмечал, что «негативные» настроения, распространенные среди интеллигенции, «подхватываются западной буржуазной пропагандой, которая старается подогреть их, противопоставляя интеллигенцию партии и всему народу» [248] . Во-вторых, к концу 1960-х гг. западная пропаганда стала обращать больше внимания на молодое поколение. Комитет по радиовещанию и телевидению при Совете министров СССР выяснил, что если ранее «враждебные» радиостанции ориентировались на советскую техническую интеллигенцию, то в 1968 г. произошла «перестановка акцентов», и передачи стали адресоваться «главным образом студенчеству… прежде всего, гуманитарных направлений» [249] . Молодежь стала основной целевой группой для западной пропаганды — к 1971 г. из 12 постоянных программ «Голоса Америки» — 7 были направлены исключительно на молодежь, а остальные 5 — в какой-то мере на нее же [250] .

К концу 1960-х гг. основная парадигма западной пропаганды, как отмечал Г.Л. Смирнов, состояла в распространении «идей нейтрализма, беспартийности, деидеологизации общественной жизни», что соответствовало, очевидно, установкам теорий «единого индустриального общества», «конвергенции» и другим актуальным в те годы западным идеям. Темы, которые наиболее часто обсуждали с советскими гражданами иностранцы, приезжавшие в Советский Союз, по данным КГБ, были связаны с «протаскиванием буржуазных взглядов и идеологии, на порождение у советских людей недоверия к политике и деятельности КПСС и Советского правительства». Характерно, что, по мнению КГБ, «неверные и враждебные положения» [251] , высказывавшиеся иностранцами, на самом деле содержали удивительно точную оценку ситуации в СССР и анализ основных недостатков советской системы.

Одним из направлений западной пропаганды было утверждение об отсутствии демократии в СССР, создание «образа советского государственного строя как формы «тоталитарного правления», противоположного демократии», утверждение о «диктатуре партии и ее руководителей, действующих в условиях отсутствия критики со стороны народа, что не исключает появления в будущем нового культа личности», недемократичности советской избирательной системы, «так как советские граждане на выборах лишены права выбора и голосуют лишь за одного кандидата от избирательного округа». В своих беседах с советскими гражданами иностранцы ставили вопросы «об обеспечении свободы совести, о правах советских граждан в части избрания местожительства в СССР, выезда за границу, переписки и общения с иностранцами». Они правомерно утверждали, что в СССР профсоюзы не защищают интересы трудящихся [252] .

Западная пропаганда обращалась к проблемам советской истории, по мнению советских идеологов, ставя задачу «внести сомнения в правомерность тех или иных исторических действий на пути к социализму, посеять замешательство в сознании советских людей». Особой темой был «культ личности» и другие проблемы периода правления И.В. Сталина [253] , что тоже было одной из «болевых точек».

Фигурировали утверждения об «устарелости» советской идеологии. Выступая на совещании идеологических работников в марте 1969 г., В.С. Степаков отметил, что в преддверии 100-летия В.И. Ленина «следует ожидать, что буржуазные идеологи будут утверждать, что… теоретические выводы Ленина не адекватны современному развитию, а потому не могут служить целям современного развития». Цель таких утверждений Степаков видел в доказывании, «что ленинское учение о социалистической революции неприемлемо для прогрессивного социального развития в капиталистических странах и тем более в странах Третьего мира» [254] . (Интересно, что шведские социал-демократы считали наоборот — что советский опыт подходит именно для «Третьего мира».)

Западная пропаганда вскрывала проблемы необъективности советской пропаганды и СМИ, а также наличие цензуры, из-за которой «в Советском Союзе отсутствует подлинная свобода творчества в искусстве и литературе» [255] .

Не обошла своим вниманием она и проблему «номенклатуры». Туристы из капстран в разговорах с советскими гражданами утверждали, что в СССР «среди творческой интеллигенции появилась «буржуазная прослойка» из числа писателей, поэтов, художников и ученых, имеющих личные дачи, машины, крупные сбережения», а также спрашивали, «имеются ли в Советском Союзе коммунисты, пользующиеся привилегиями по сравнению с другими членами общества», «где и в каких условиях живут руководители Советского правительства». Говорили на Западе и о росте имущественного неравенства в СССР, выражавшегося в «большой разнице в оплате труда людей разных квалификаций и профессий» [256] .