Потом она зашевелила губами — беззвучно.

Читать по губам я умею. Так что ее сообщение получил.

Земля начала взрывать — с хлопками, будто от попкорна.

На поверхность полезли десятки светящихся отростков.

Они сияли оттенками охры, бирюзы, лаванды. От них очень приятно пахло, как от дорогих женских духов. Да и мысли этот запах навевал соответствующие.

У меня в голове всплыл наш недавний секс с Кармиллой. Думаю, ее посетила аналогичная фантазия. Сотни мужиков стояли на поляне, глядели с глупыми лицами на светящиеся жгуты, и каждый вспоминал свой лучший трах. Или, на худой конец, как его просто в лифте задели грудью.

А жгуты стали менять цвета на однотонные синие, красные и зеленые. Один такой выбился из-под земли рядом со мной, обвил ногу и пополз верх. Не двигаться оказалось трудно, но я стиснул зубы и выдержал этот «осмотр». Не думаю, что остальные догадались, что скрывают недра нашей полянки.

Потеряв ко мне интерес, жгут отпустил ногу и перекинулся на соседнего вольника. Тот повел себя неправильно. Дернулся от неожиданности, после чего успел сказать «что за х…» и пулей ушел под землю.

— Твою мать! — крикнул другой байкер, прежде чем жгуты утянули вниз и его.

Третий успел выстрелить, четвертый — обнажить мачете. Но отростки утягивали их всех вниз.

— Огонь! Стреляйте, рубите их! — послышался голос Змея.

Однако это не решило проблему, а только усугубило ее. Вольника справа от меня обвила светящаяся лиана. Выпущенная пуля не перерубила ее, но убила мужика. Под землю ушло уже мертвое тело.

Освободившаяся Розочка, едва касаясь пальчиками земли, подошла ко мне и пискнула:

— Ка-апита-ан!

— Тише! Тише, маленькая, я рядом, — положил руку ей на плечо и постарался успокоить.

Вроде помогло, притихла.

Боковым зрением я заметил, как Кармилла утирает кровь с губ. Лежащий около нее вольник, которого утаскивало под землю, определенно успел потерять достаточно крови.

Браво! Идеальное убийство. Никаких улик.

Атаки прекратились так же быстро, как начались. Оставив обескураженных вольников махать вокруг себя мачете и истерично перезаряжать обоймы, отростки скрылись. У меня появилось несколько секунд, чтобы поболтать с ними:

— Тихо всем! — крикнул я, после чего продолжил куда спокойнее: — Это подземный удильщик. Он реагирует на звук и движение. Хотите жить, ведите себя тихо!

— Тогда какого хрена ты тут разорался! — прошипел Змей.

— Он сейчас переваривает пищу, но скоро жгуты полезут снова.

— Так чего мы ждем, братцы! Бежим отсюда! — прокричал один из вольников и кинулся с полянки.

Но едва он успел отбежать на пару десятков метров, как из-под земли вырвались отростки ярко-желтого цвета и, обвив его за ногу, пару раз приложили о землю, после чего утянули вниз.

— Никто не покинет ареал обитания удильщика, пока он не наестся и снова не впадет в спячку, — пояснил я.

Сообщать, что разбудила чудовище наша дорогая альпа, не стал. Светящееся зеленое дерево — его приманка. Удильщик никогда не разменивается на одиночную добычу. Потому он не среагировал, когда Хики сорвал плод. Но проснулся, когда дерево основательно растревожили.

Новые жгуты стали выбиваться на поверхность.

Испуг на лицах бандитов стоил всего риска, которому мы сейчас подвергались. Некоторые вольники зассали так, что у них реально возникли проблемы с непроизвольным мочеиспусканием.

Змей едва слышно проговорил в наступившей тишине:

— Как его убить?

— Никак, нужно ждать, пока он нажрется.

Змей направил на меня пистолет, но я успел сказать:

— Выстрелишь — уйдешь под землю.

Возле меня лежал камень, я очень медленно наклонился за ним и бросил в ногу вольнику, который особо рьяно меня пинал. Тот хоть и стиснул зубы, но крика не сдержал. Его тут же утянуло вниз.

Обозлившиеся вольники тоже похватали камни и стали целиться в меня. Я уже приготовился уходить кувырком в сторону, но этого не потребовалось. Зеленая лиана остановила булыжник в метре от моего многострадального плеча.

— Воз-з-зми, — Розочка протянула мне снаряд.

— Умница, — похвалил я и швырнул камень в грудь ближайшему вольнику.

Перед броском тот успел сказать:

— Не надо! Прошу!

Но я не послушал. Жалости ко мне пару минут назад никто из них не испытывал. И этот бил с удовольствием, даже брызжа слюной.

Еще несколько вольников почили в объятиях чудовища. Чихнули, перемялись с ноги на ногу, толкнули друг друга за старые обиды. Не важно. Трапеза удильщика приобрела неторопливость и размеренность.