— Мешки с сахаром, кофе и мукой, коробки с консервами и прочий груз для магазинов Ходдимира мне, а ящики с закрытым грузом — вам. Так я буду не полностью разорен, а вы получите желаемое.

— Где гарантии, что не кинешь? — спросил Змей.

И только я хотел сказать, что их нет, как слово взяла вампирша:

— Я тебе больше скажу, Змей. Он планирует тебя кинуть.

— Не понял, повтори, — вот сейчас в голосе вольника прозвучала сталь.

— По его замыслу, я должна подгадать удачный момент и начать шмалять ракетами и по вам тоже. Дюжина — слишком мало, чтобы держать меня в узде.

Оправдываться в такой ситуации — верх глупости. Поэтому я просто играл со Змеем в гляделки. Не сводя с меня взгляда, он спросил у Кармиллы:

— Справишься без него?

— Проще пареной репы, — Кармилла, покачивая бедрами, перешла на сторону Змея. Разве что уместного по этому случаю цоканья каблучков не хватало. Дойдя до главаря бандитов, она положила ручку ему на плечо и, повернувшись ко мне, сказала:

— Прости, дорогой. Но назвать себя богом войны недостаточно. Этому званию нужно соответствовать.

Движение ее руки оказалось слишком стремительным. Не успели вольники схватиться за стволы, как альпа выхватила пистолет из кобуры Змея и засадила мне пулю аккурат в рану под ключицей.

— Ауф! — сжав зубы, я покачнулся.

По ощущениям, мне раскаленный шомпол в мясо вогнали. Ноги едва не подкосились, но лианы цветочка заботливо поддержали меня. Затем эти зеленые отростки полезли к ранению, чтобы остановить кровь. Очень хотелось ударить себя по щеке, чтобы скорее прийти в чувство. Но перед вольниками нужно держаться иначе.

Так что просто стиснул зубы и распрямился.

— Бо-оль-но? — спросило зеленая девушка.

— Нормально, — процедил я сквозь оскал.

— О, да у тебя новая подружка! — ухмыльнулась Кармилла, но Змей с силой вырвал у нее пистолет.

— Еще раз так сделаешь, и вырву тебе клыки!

— Ой, да пожалуйста, пожалуйста.

Главарь незамедлительно убрал пистолет обратно в кобуру, не забыв ее застегнуть.

Одного его кивка хватило, чтобы началось избиение.

От боли перед глазами все плыло, так что я не сразу понял, что от меня насильно отцепляют лианы Розочки. Девушку оттаскивали, она кричала — с надрывом, не по-человечески, я даже различил прежний стрекот.

Меня пнули тяжелым берцем аккурат по копчику. Потеряв равновесие, я грохнулся на землю. Но чьи-то заботливые руки немедленно меня подняли, а другие тут же зарядили мне под ребра и по морде. Затем еще раз и еще.

Ни одному из бандитов не хватало физической силы, чтобы я как следует распробовал удары. Однако ребята очень старалась, просто изо всех сил, мать их! Из-за ранения никак не получалось собраться, чтобы ответить.

Моя голова повисла, я с натугой выдохнул.

Сквозь всеобщий хохот все еще слышался вопль дриады.

— А чего это ты такой слабенький? Пару раз стукнули, и он уже расклеился! — вольник похлопал меня по плечу.

Он собирался ударить, но я активировал секач. Рука не долетела до моей скулы, а отлетела в траву. Под его дикий крик лезвие впилось в ногу одного из держащих меня гадов.

Мужик тоже взвыл и ослабил хватку, я тут же воспользовался этим и вспорол ему глотку.

Почти сразу же меня повязали снова, но я успел вспороть живот еще одному. Удары посыпались с новой силой.

Если бы не препараты, которыми меня напичкали во время службы, давно бы отключился или сдох.

В общей мешанине черных курток и штанов увидел, как Кармилла подошла к светящемуся дереву с загадочными плодами и, послав мне воздушный поцелуй, сорвала с него плод. А затем еще один. Потрясла ветку, будто собираясь собрать целый урожай.

После чего поспешно ретировалась.

Земля под нами задрожала, как при землетрясении в пару баллов магнитуды. Затем накинулся еще балл, и как-то все утихло.

— Это что за хренотень сейчас была?! — закричал вольник в шлеме с головой гиены. Судя по голосу, он основательно пересрался.

— Не шуми, — прошептал я, сплюнув кровь.

Мой перегруженный двумя жизнями мозг отыскал нужную информацию слишком поздно. Я вспомнил, что это за дерево такое. Нет, оно не радиоактивное. Все гораздо хуже.

— Ты чего-то там вякнул, офицерик? — рявкнул на меня другой вольник.

— Не шумите, мудилы. И не двигайтесь, — эти слова я прошептал очень громко, как актер, который со сцены изображает шепот на зрительный зал.

Увы, вольники меня не послушали.

Громко матерясь, они принялись щелкать затворами пистолетов. И лишь Кармилла смотрела на меня и лыбилась во все тридцать два зуба. Вот же ненормальная. Мало того, что подставила столько людей, включая меня, так и сама стоит в эпицентре опасности.