Пара тигров не усвоила урок.

Одного снова скрутила и отбросила Роза, а второй познакомился с перцовым баллончиком. Я специально сунул парочку в подсумки перед началом мероприятия. Знал же, что у жрицы есть такие защитники. Убивать зверюшек жалко.

Тигр затряс головой, начал чихать и чистить моську лапой. Потом рванул прочь с поднятым хвостом — прям белый флаг капитулянта. Ну, бело-полосатый.

— Отпусти меня! Немедленно! — возмущалась жрица, но я только перебросил ее поудобнее и полез на трицератопса.

— Сэша, за мной!

Ангорийка как раз с любопытством рассматривала Розочку.

— Цветочек, ты так изменился, кити-кити! Я так рада, что ты теперь с ручками, ножками и мозгами! — и полезла обниматься.

— Да, да, она с мозгами. О тебе такого сказать не могу! — бросил я. — Сэша, кому сказано?! А ну живо сюда полезай!

Закончив тискать дриаду, ангорийка удостоила вниманием динозавра.

— Волк, а это твой новый друг, кити-кити? Какой он большой и рогатый! Но очень добрый!

Она сразу же полезла обниматься и с мордой Добрыни. Тот слега прифигел от такой фамильярности, но отшвыривать девушку не стал, только глухо фыркнул и позволил себя любить, прям как Хики. Эх, все же не стоит забывать, от кого я получил эту непонятную эмпатию-телепатию.

Кстати, едва девушка тронула трицератопса, в ощущение связи с ним вплелись новые ноты. Сэша подключилась. Тройничок, блин!

— Кошка моя хвостатая, если живо не поднимешься, оставлю тебя здесь!

— Я просто знакомлюсь, кити-кити, — она с улыбкой оторвалась от морды. — Почему парень в шляпе вечно такой хмурый?

— Потому что вся жизнерадостность тебе досталась. Роза, подкинь ее сюда!

Дриада, как бы извиняясь перед подругой, улыбнулась и пожала плечиками. Затем лианы обвили ангорийку за талию и подняли ко мне. Я свалил с плеча жрицу и принял новую кошку. Розочка той порой отбила еще одну стрелу.

Мой хмурый взгляд заставил лучника стушеваться и наскоро затеряться в толпе.

Розочка забралась на спину Добрыни легко и непринужденно.

Я развернул трицератопса обратно к джунглям. Нужно поскорее вернуться в город и разобраться с вольниками, но бросать Шондру на произвол судьбы тоже нельзя. Потому я повернулся к жрице:

— Сейчас ты, красавица, покажешь, куда именно вы дели вторую мою девушку, ясно?

— Тебе это так с рук не сойдет! — брызгала ядом та, хватаясь за хребтину.

— Розочка, подстрахуй ее, — велел я.

Но девушка не поняла.

— Волк хочет сказать, что надо помочь ей не упасть, кити-кити, — пояснила ангорийка.

Она все так же восхищенно разглядывала Розу, трогала лианы и гладила латекс черно-зеленого наряда.

Теперь девочка-цветочек сообразила, зеленые росточки потянулись к тойгерке и нежно обвили ее за талию. Недоделанная тигрица зарычала.

— Не надо, — ласково улыбнулась Сэша и погладила жрицу, будто домашнюю кошку. — Все хорошо, Волк тебя не обидит. Это так здорово, что ты теперь с нами! Мы обязательно подружимся!

— Вряд ли, — буркнул я.

Добрыня начал спускаться вниз по склону, когда рядом раздался возмущенный и очень знакомый женский голос:

— Эй, меня подождите!

Сэша тут же воскликнула:

— Шондрочка! — и спрыгнула с трицератопса.

Конечно, приземлилась на ноги.

Я перевел взгляд на одинокую фигуру, которая ковыляла через заросли. От сердца сразу отлегло. Живая!

Шондра опиралась на жердь и выглядела не лучшим образом. Черный боевой костюм изодрался, коса растрепалась, а по бледности девушка отлично бы гармонировала с куском мела. Но в глазах горела злость и решимость.

Сэша с налета сшибла ее, и давай обниматься.

— Зараза пушистая, отпусти меня! — кричала Шони.

— Я так рада, что с тобой все в порядке, кити-кити! — пищала Сэша.

Развернув Добрыню, я подвел его поближе к девушкам.

— Кошмар, кэп, ты теперь наездник чудовищ? — спросила Шондра из положения лежа.

Добрыня шумно на нее выдохнул — чуть ангорийку не сдул.

— Долгая история, — ответил я, мягко и немного виновато улыбаясь.

Видеть ее такой побитой оказалось тяжело, пришло одновременно желание наказать виновников и укол вины, что не подоспел ей на выручку достаточно быстро. Но она сама справилась и выжила, лишний раз проявив себя как настоящий боец.

— А это что за дива в наряде из секс-шопа? — турельщица уставилась на Розу.