Мы, женщины, ещё будучи обезьянами, совершили Первую сексуальную революцию, заставив наших партнёров обращать на нас внимание независимо от времён года. Благодаря нам они превратились из самцов в мужчин. Но мы не совершили второй революции – не смогли вынудить их ласкать нас равномерно в течение каждого месяца, всей недели, каждого дня и часа. Как бы не любил мужчина свою подругу, рано или поздно она ему, извините за выражение, осто…чертевает, и он выходит на двор покурить или покидать камешки в пролив Лаперуза. Он выходит на кремнистый путь один, но вскоре встречает другого, вышедшего погулять по той же причине. Их становится уже двое, а где двое – там и третий, присоединившийся. Теперь уже они соображают на троих! Вот тут-то всё и начинается…

Пьянки, драки, грабежи, насилия, убийства, войны – всё это принесли в мир мужчины. Вся так называемая история человечества была ничем иным как кровавой игрой самцов, не знавших, куда девать себя между пароксизььмами половой страсти. Покрыв планету толстенным слоем крови и дерьма, мужчины придумали филофасофию, науку, технику, политику, уверяя, что при помощи этих изобретений можно будет выбраться из грязи. Чем заводить стиральную машину прогресса, не лучше ли с самого начала не пачкать белья?

В неравномерности проявления полового влечения у мужчин кроется главная причина нынешнего экономического, энергетического и экологического кризиса. Сделать это влечение равномерным во времени и в пространстве не удалось. Так не лучше ли вовсе покончить с ним и с его активными возбудителями?

Важнейшим двигателем развитого общества является закон равномерного размещения производительных сил. У женщины в производстве потомства участвует весь организм, вплоть до зубов, нередко выпадающих при беременности. Следовательно, производительные силы женщины размещены по её телу равномерно. У мужчины же они сосредоточены в одном месте, что делает их владельца уязвимым при ядерном ударе.

В слабо поляризованной половой биосфере женщины имеется несколько эрогенных зон. При загрязнении, заболевании, блокаде одной из них её роль с успехом исполняют другие. Если прорван фронт, на смену ему приходит тыл. Мужчина же, потеряв или ослабив своё единственное орудие, не сможет предложить женщине взамен ничего такого, чего бы не имелось у неё самой. Поэтому женщина как пространственная система надёжнее, она обладает большей избыточностью. Рассредоточенность важнейших стратегических объектов делаёт её не срав ненно более обороноспособной. При массажированном налёте из-за угла она может сопротивляться, тогда как мужчина сдаётся каждой партнёрше без боя и только потом, устыдившись плена, разворачивает непоследовательную партизанскую борьбу.

Вульгарная, антинаучная, вредительская теория пространственной концентрации производительных сил преследовала цель подорвать обороноспособность нашей женщины, сделать её игрушкой в руках донжуанов. Сосредоточив всю её психику и интеллект у парадного подъезда, коварный враг стремился превратить этот главный вход в единственный вахтёрский пульт управления студентками, аспирантками и диссертантками. Этому и служила пресловутая теория ключа и замочной скважины, своевременно разоблачённая.

Можно ли представить женщину, которая увлеклась бы работой настолько, что разлюбила ребёнка или забыла, что на кухне подогревается молоко? Способна ли она, имея на руках дефицитные билеты в «Театр на Таганке» или «Современник», пойти вместо спектакля на заседание научного общества? У женщины её привязанность к детям, кухне, тряпкам, зрелищам и худлитературе постоянна, равномерна и не имеет достаточно широких половых щелей, куда могли бы проникнуть антиобщественные интересы. Поэтому жизнь без мужчин обещает быть исключительно спокойной и гладкой, как моё тело в молодости. Женщина – высшее воплощение принципа равномерного размещения.

Филофасофия учит нас: всякие противоречия возникают из различий. Уничтожьте поскорее последние остатки различий между людьми, и не будет тогда никаких противоречий. Укрепление семьи, ликвидация противоположности между мужчинами женщинами пойдёт путём исчезновения половых различий и отмирания мужчины как общественной категории. Его социальные и физиологические функции возьмут на себя медикаменты и бытовые приборы. Своевременный укол в яйцеклетку – и не нужно больше никакого содрогания и замирания. По истечении положенного срока рождается очаровательная дочь, как две капли воды похожая на мать, с той только разницей, что её уже некому будет совратить. Остальные ощущения вам с успехом доставит вибратор – это всё равно, что новая приставка к миксеру.

Хотите ребёнка? Пожалуйста! Но зачем вам этот сонный трутень, уткнувшийся в газету «Советский спорт»? Покончив с мужчинами, избавившись от унизительной необходимости кормить и обстирывать этих прокуренных паразитов, этих пузатых рыгающих пивососов, мы получим новые возможности для самовыражения и совершенствования. По приходе на работу нам не нужно будет бежать в магазин за продуктами, тем более, что развесная торговля сырым мясом и морожеными курами давно уже ведётся во всех буфетах и столовых нашего Храма Науки. Всё, что мы захотим съесть, мы съедим тут же, не отходя от кафедры. Мы начнём свой рабочий день с того, что попьём в буфете чай с пирожными. Тем временем на электроплитах, стоящих теперь уже в каждой комнате, будут вариться сытные гороховые супы и сосиски ко второму завтраку. После этого завтрака мы почитаем журнал «Тина» (бывший «ИЛ»), заменяющий интеллигенткам замочную скважину, или тихо подремлем, поскольку в результате отмирания секса для сплетен в традиционном смысле слова больше не будет материала, а потом приступим к главному – приготовлению обеда.

Проклятые мужчины оклеветали нас, приписав нам свою (ихнюю) половую возбудимость. Участие женщин в половой жизни – явление исторически преходящее, так как из-за несовершенства техники не было иного способа производить потомство. Мужчины воспользовались этим для своих (ихних) плотских вожделений. Чтобы как-то скрасить своё (ихнее) примитивное дело и оправдать никчёмное существование ради выращивания двух-трёх полезных сперматозоидов, они придумали романтическую любовь и надевали на нас, как на кукол, выдуманные ими наряды, которые сами же потом с остервенением рвали и топтали. Они вовлекали нас в свои развратные действия, похищая у нас нежность и молоко, заготовленные для детей. А мы, дуры, были вынуждены им подыгрывать и неумело стонали, имитируя оргазм. Мы таскались за ними в походы, на горнолыжные базы, на баррикады, потому что у нас не было другого выхода. Теперь новый способ размножения изобретён и скоро будет внедрён в массовое производство. И тогда мы сможем отправить мужчин на загородную свалку истории, в её беззащитный лесопарковый пояс [34].