— Надо проверить, — откликнулся Айлер. Он уже готов был отказаться от театра, лишь бы немедленно проверить эту догадку, вот только сыворотки у него с собой не было, а чтобы ее произвести, нужно оборудование, ингредиенты и время.

— Давайте попробуем завтра с утра, — решил он. — Ночью я подниму старые записи, посмотрю, что нам нужно.

— Хорошо. Тогда до завтра.

И исследователи разошлись, а Макс понял, что часы показывают начало седьмого, и даже о том, чтобы поехать домой переодеться, речи уже не идет. Что же, пусть госпожа эо Лайт довольствуется тем видом, который есть.

Без десяти семь Макс подъехал к дому Хайди. Стоило подойти к двери, как та открылась, а на пороге замерла сама хозяйка.

— И почему я не удивлена? — усмехнулась она, окину Макса внимательным взглядом. — Костюм ждет тебя в твоей старой комнате. Надеюсь, что угадала с размером. Поторопись, я не люблю опаздывать.

И пропустила Макса в дом. Он почувствовал себя так, будто этих десяти лет просто не было, и он вернулся к Хайди после какого-то глупого поручения. И все же не стал спорить, а поднялся на второй этаж, вошел в свою бывшую спальню, на ходу отметив, что и здесь все полностью переменилось, и увидел на плечиках черный смокинг, черные брюки и белую рубашку. Макс быстро принял душ, расчесался и оделся. Иначе он бы, наверное, уснул прямо в театре, а так вода сняла усталость. Да, Хайди не промахнулась: костюм сидел, словно его шили по индивидуальным меркам. А когда он спустился по лестнице, Хайди и Николь уже его ждали. На Николь было очаровательное бледно-розовое платье, такой же бант украшал волосы. Хайди же выбрала так любимый ею бордо и напоминала хищницу на охоте.

— Макс! — радостно воскликнула Николь. — Я так счастлива, что ты поедешь с нами!

— Я тоже, — улыбнулся ей Макс. — Идем? Кстати, в какой театр хоть едем?

— В Блистательный, — ответила Хайди.

Еще бы! Блистательный театр считался лучшим в столице, да и во всем Тассете. Можно было и не спрашивать. Хайди опустила руку на локоть Макса, и они направились к автомобилю. Николь забралась на заднее сидение, и мать села рядом с ней, а Макс активировал панель управления и повел автомобиль в центр города.

— И как тебе мои помощники? — поинтересовалась Хайди.

— Они знают свое дело и подали мне любопытную идею, — откликнулся Макс. — Кстати, в твоем центре нет, случайно, сыворотки-блокатора?

— Я такую гадость у себя не держу.

— Эта гадость спасла жизни сотням ай-тере.

— А что такое сыворотка-блокатор, мама? — звонко спросила Николь.

— Лекарство, милая, — ответила Хайди. — Вот, допустим, завтра Макс перехочет быть целителем. Один укол — и все, магии как не бывало.

— Разве кто-то может перехотеть быть целителем? — удивилась Николь.

— Макс считает, что да. Но знаешь, он всегда был тем еще букой.

Макс и хотел бы ответить резко, но не при ребенке ведь. А Хайди уже болтала с Николь о театре, в который они ехали, о балете и всякой всячине. Девочка задавала миллион вопросов, ее мать терпеливо отвечала, а Макс чувствовал, как постепенно успокаивается. Хайди всегда умела вывести его из себя. Не стоит поддаваться на провокации.

У здания театра они с трудом нашли парковку, а после Макс повел Хайди и Николь в отдельную ложу. Еще бы! Разве госпожа эо Лайт смогла удовольствоваться меньшим? Хайди села между Максом и Николь. Ее бывший ай-тере порадовался, что она все же позаботилась о костюме: на их трио глазели все! Макс успел забыть, каково это — быть спутником Хайди эо Лайт. И пусть она потеряла часть былого могущества, Тассет ни о чем не забыл. С ней торопились поздороваться самые разные люди, и до второго звонка ложа напоминала проходной двор, а после все заняли свои места. Свет погас, начался спектакль.

Макс действительно любил театр, и на самом деле с легкой руки Хайди. Когда он был ее ай-тере, она постоянно брала его с собой на спектакли. И Макс чувствовал себя важным, ведь из всех двенадцати мужчин Хайди неизменно выбирала в спутники его. Сейчас он готовился наслаждаться не обществом госпожи эо Лайт, а постановкой. В Эвассоне иногда получалось выбраться на премьеры, но всегда одному. В лучшем случае с Кристин, потому что Генрих театр не жаловал. Нэйт и Дея ходили вдвоем, им не нужен был кто-то лишний. Эжен с Ари тоже не были поклонниками искусства и предпочитали прогулки спектаклям. Так и вышло, что постепенно визиты в театр для Макса сошли на нет.

А балет был великолепен. Костюмы завораживали, чья-то магия оживляла декорации, и казалось, будто весь зал превратился в сцену для основного действия. Николь встала со своего места и подошла к самому ограждению ложи, заворожено наблюдая за миром танца. А рука Хайди вдруг коснулась ладони Макса, ее пальцы пробежали чуть выше, к локтю, и вернулись обратно.

Макс хотел отодвинуться, но не стал. Хочет поиграть? Пусть. Все равно не выиграет. Наоборот, он придвинулся ближе и, пока Николь не видит, легонько коснулся губами шеи Хайди.

— Нахал, — шепнула госпожа эо Лайт, ее дыхание слегка участилось, и магия Макса тут же потянулась к ней. Нарушения пульса — это ведь его специфика.

А Хайди скинула туфельку и едва ощутимо провела ногой по его ноге. Теперь ускоренным сердцебиением могли пощеголять оба. Макс усмехнулся и все же отодвинулся.

Он сосредоточился на спектакле, а хотелось… многого. Только показывать это он не собирался. Нет уж, не сейчас! И никогда после. Или…

— Мне не нравится прима, — пожаловалась ему Хайди. — Она страшненькая.