Основой гигиены служит летний душ — деревянная будка с баком для воды сверху. Утром заправляется, к вечеру вода уже почти кипяток — удобно и бесплатно. Имеется и уличный сортир — дальше, на другом конце сада. В той деревне, где обитает и работает доктор Шен, имеются школа, детский сад, клуб — она типа центр местной сельской жизни, поэтому там Партия постаралась лучше, и канализация работает до сих пор. В деревне нашей она проработала два года, а потом загнулась, и от этого туалета прямо в доме Ванов нет — бесполезное помещение ныне используется в качестве кладовки. Соседи побогаче за свои деньги обустроили себе септики, а Ванам на такое денег не хватило — главу семьи (формального) от этого несколько презирают домочадцы, и Ван-Ван — не исключение.

На крылечке сидела одетая в розовые сланцы, линялый, когда-то желтый халат и собравшая седые волосы в пучок бабушка по маминой линии — Жуй Джи не разговаривает и не слышит, а еще — пугается, если подойти к ней сзади, и от испуга может «отоварить» стильной клюкой, подарком покойного мужа, который промышлял столярным делом. Имеется у нее и другая особенность — имя «Джи» значит «удачливая», но…

— Опять проиграла мама! Ну сколько можно? — без особого раздражения, скорее по привычке, вздохнула Айминь.

Бабушка очень любит играть в лотерею, но ни разу за долгие десятилетия не выиграла.

— Хорошо, что она играет в «Супер лото», а не «Юнион», — так же, по привычке, добавила мама.

Розыгрыши первой — трижды в неделю, второй — каждый день, и урона семейному бюджету от «Юнион» было бы больше. Бабушка мечтает сорвать куш в пять миллионов юаней, поэтому исправно тратит шесть юаней в неделю.

Под порцию нафиг мне не нужных воспоминаний о двух главных китайских лотереях, я на чистой мышечной памяти Ван-Вана вылез из коляски, посмотрел как мама-Айминь ногой прогоняет тощего мелкого лохматого пса непонятной породы, попытавшегося осквернить семейную реликвию, поздоровался с бабушкой языком глухонемых — этот навык может однажды и пригодиться, жизнь по-разному оборачивается — просмотрел ее ответ…

— «Зачем ты портишь карму славных родов Ван и Жуй, плохое яичко»?

…Жестом пообещал больше так не делать и открыл для прадеда ворота. Проезжая мимо меня, он отвесил мне легкий подзатыльник — за то, что открывал медленно.

«Плохое яичко»… Так в китайских семьях называют не оправдывающих ожидания — неважно, сиюминутные или глобальные — детей. Спасибо Ван-Вану за память — без знания языка и реалий я бы набил очень много болезненных шишек.

Дверь дома внезапно распахнулась, ударившись ручкой о стену, и из нее с пугающей скоростью выскочила женщина лет пятидесяти, одетая в белую блузку и брюки. Та самая бабушка по отцовской линии, Ван Кинглинг. Пока она бежала ко мне, я успел найти в памяти пацана некоторое количество случаев того, как Ван-Ван умело использовал любовь бабушки к своей пользе.

— Малыш ты мой, наследник! Да что же это такое? Я раз в месяц выехала в город, а за моим любимым внуком никто не доглядел! — пока я разбирался с чужими воспоминаниями, бабушка Кинглинг скрасила свой путь громкими, очевидно слышимыми всей деревне, криками.

Остановившись передо мной, женщина взяла мое лицо в свои непривычно-мягкие для селянки ладони и стала всматриваться карими глазами, сквозь стекла очков выискивая недостатки.

— Малыш, ну как же так? Ты же у меня самый умный, самый красивый, самый удачливый! Я тебе яблочный тортик купила из той дорогой кондитерской, что тебе понравилось. Яблок с киви привезла. Те трусы, что ты хотел, тебе нашла.

Отпустив лицо, она взяла меня за плечи и принялась подталкивать к крылечку:

— Ох, иди в дом, птенчик, иди мой хороший. Тебе нужно отдыхать, ты так много учился, так много работал. Сядь на диван я тебе сейчас куриного отвара дам. Восемь петушков забила, да ещё вчера с вечера начала уваривать.

Что это вообще такое было?!!

Пока я послушно и всей душой желая поскорее спрятаться от домашних направлялся в дом, успел увидеть краем глаза как мама-Айминь помогает прадеду слезть с мотоцикла и усесться в коляску, смиренно принимая бабушкины упреки:

— Как ты посмела не доглядеть за моим внуком, мерзкая тварь? Малыш такой чувствительный, такой нежный птенчик! Ты ужаснейшая мать!

Застарелое желание Ван-Вана защитить мать было успешно подавлено, и не мной, а столь же застарелым желанием не попадаться под горячую бабушкину руку. Та еще атмосферка в этом доме, и очень хорошо, что у Ван-Вана есть своя комната, в которой можно спрятаться от жестокого внешнего мира и капающих на мозги родственничков.

Поднявшись по деревянному крылечку — вот эта доска новенькая, ее прибивали вот эти руки под тщательным присмотром Ван Дэй. Чего у китайского папы не отнять, так это полного набора крестьянских навыков — без хозяйской руки деревенский дом и участок стремительно деградируют под натиском природы. Сам я изначально из деревни, поэтому прекрасно представляю себе, насколько не заканчивается здесь труд. С утра до вечера, с «отдыхом» в виде смены деятельности с одной на другую. Однажды сбежав от этого ада, я стал совершенно городским, привыкшим к комфорту, жителем.

Ван-Вану прелестей лежания в горячей ванне и ленивой уборки пару раз в неделю отведать не пришлось, но во мнениях мы с ним сходимся: больше всего на свете пацан боялся облажаться на экзаменах и остаться из-за этого в деревне навсегда. К огромной радости китайского папы — вот он крестьянин до мозга костей, и каждый вечер «утешал» Ван-Вана рассказами о том, как здорово будет, когда семейное дело перейдет к нему — растить чеснок это же так здорово!

Веранды в доме не оказалось — обитая дерматином входная дверь вела в небольшую прихожую. Слева — вешалка с обилием «рабочей», старенькой одежды. Справа — самодельный шкафчик для обуви, набитый сланцами, пожилыми кедами и кроссовками легендарных фирм «Абибас», «Нуке» и «Рума». Гордость Ван-Вана — настоящие кроссовки «Адидас» — хранятся в его комнате. У любимчика вообще хватает привилегий — на пацана сливают львиную долю скудного семейного бюджета.