На мгновение я подумал, что выругаюсь, но вид зарёванной Лики подействовал на меня успокаивающе. Я почему-то не мог злиться на эту чужую девочку, которую вижу всего лишь… пятый раз? Или какой там по счёту?

Вслед за мной в прихожую забежала и Ася.

— Что слу…

Я не дал ей договорить.

— Ничего! Все целы, а Лика молодец, помогла мне избавиться от вазы, которую я ненавидел! Ужасная, страшная ваза. Наконец-то кто-то мудрый её разбил!

Наши с Асей взгляды встретились, и она, кивнув, одними губами произнесла: «Спасибо». Я кивнул в ответ.

— Тогда, может, ещё что-нибудь разбить? — спросил прибежавший вроде-бы-Лёшка.

— Нет-нет! — быстро ответил я и на всякий случай помотал головой для убедительности. — Остальное я всё более-менее люблю. И вообще… Вы есть хотите или время для мороженого?

— Вообще лучше бы вначале поес…

— Мороженое!!! — завизжала и захлопала в ладоши Лика, судя по всему, поверившая, что не только не напроказничала, но и сделала доброе дело, отчего и успокоилась за считанные секунды, как это умеют делать только дети.

Ася сегодня явно не была настроена на строгое соблюдение правил и обошлась без родительского занудства.

— Хозяин — барин, — она развела руками.

— О, нет, сегодня хозяйка — Лика, — поправил я её, указав на маленькую уничтожительницу фарфора.

— Мороженое! — снова повторила Лика, как бы подтверждая свой главенствующий статус.

— Идите тогда на веранду, а я всё принесу, — скомандовал я.

— Помочь? — предложила Ася.

— Спасибо, не надо. Идите. Твоя помощь понадобится позже, когда до нормальной еды дело дойдёт. А то я не всё успел подготовить, по правде говоря, — добавил я по-заговорщицки шёпотом.

Оставшись один в гостиной, я кое-как согнулся в этом жутком костюме ежа и стал подметать с пола осколки своей прошлой холостяцкой бездетной жизни.

Удивительно, но я не чувствовал никакой грусти по этому поводу. Вазу было жалко. А мою прошлую жизнь — почему-то нет.

Неужели возможно вот так легко распрощаться с прошлым образом существования и захотеть жить радикально по-другому?

Я сам себя не узнавал в этот момент.

Впрочем, вполне вероятно, я поторопился с выводами, забежал сильно вперёд и самоуверенно решил, что я уже завоевал Асю и всю её семью.

Да, скорее всего, на полу лежали всего лишь осколки вазы и ничего более.

36

Ася

Все мы родом из детства. Даже такие серьёзные взрослые мужики с лысиной и небольшим пузцом, как Виктор.

Ещё до того, как я увидела его дом, во мне появилась уверенность, что мой новый знакомый — человек с комплексами. Да, он с ними вполне успешно боролся, практически изжил их, но память никуда не денешь. И, несмотря на то, что Виктор давно вырос и стал успешным мужиком, внутри него по-прежнему жил маленький мальчик, которого наверняка шпыняли и не любили за непохожесть на окружающих. Скорее всего, он был пухленьким очкариком, ещё и отличником, — три смертельных греха, можно сказать.

Я сама была такой. Поэтому точно знаю — память о насмешках сохраняется, даже когда ты уже вырос или даже перерос, а те, кто над тобой насмехался, сами давно располнели, спились или вовсе умерли. Увы, но это работает именно так — достигают чего-то в жизни те люди, которым не до окружающих, а до себя. Которые учатся, приобретают профессию, а не смотрят на чужой лишний вес и очки на носу и не тратят время и силы на насмешки. Закон сохранения энергии. И эволюция, разумеется.

В общем, дом Виктора меня нисколько не удивил. Я давно поняла, что он привык доказывать себе и окружающим собственную крутость и успешность. Дорогая машина, брендовая одежда, вычурный дом — всё вписывалось в «психологический портрет персонажа».

Единственное, что в него абсолютно не вписывалось, — это мы с детьми. Согласно моей теории, такой человек, как Виктор, должен искать себе идеальную женщину, которую можно будет демонстрировать, словно коллекционную куклу. Актриса, модель, певица — в общем, что-то из этой оперы. Но никак не писательница средних лет с заурядной внешностью и тремя приёмными детьми.

Я находила объяснение только в том, что у Виктора, по-видимому, по-прежнему болит и свербит где-то внутри, когда он встречает кого-то похожего на свою школьную или институтскую любовь. Вот он и решил закрыть гештальт за мой счёт. А детей использует, просто чтобы я растаяла и быстрее сдалась.

Наверное, я должна была сердиться при мысли о подобных манипуляциях, но сердиться не получалось. Слишком уж классный приём ожидал нас в этом «псевдоготическом недоразумении», выстроенном из тёмного камня, с башенками, удлинёнными окнами, открытыми маленькими балкончиками, каменными горгульями и длинной лестницей, ведущей к широким дверям. У подножия этой лестницы уютно расположились два сфинкса-льва, что лично у меня выбивалось из готики напрочь. И тем не менее я периодически так и видела картинку, как дом самостоятельно распахивает двери и окна и оттуда вылетает стая летучих мышей… под громогласный хохот карикатурного злодея, разумеется.