Да, Виктор очень хорошо походил на такого карикатурного злодея. И если поменять ему костюм и заставить громогласно хохотать и безумно улыбаться — был бы вылитый герой американского комикса. Уверена, подобное моим детям тоже пришлось бы по вкусу.

Открытая веранда, о которой сказал Виктор, располагалась на заднем дворе. Из прихожей надо было пройти в гостиную, прошагать её насквозь и выйти через дверь в противоположном конце комнаты. Вот там и находилось небольшое пространство, причём всё в мрачных оттенках — каменные стены и пол, на потолке-крыше декоративные металлические завитушки, тоже из тёмного металла, стол деревянный, покрытый тёмно-бордовым, как венозная кровь, лаком. На нём даже готические подсвечники стояли — видимо, заначка для романтического вечера.

— Ух ты-ы! — покрутился вокруг своей оси Лёшка, пока я любовалась на то, что было гораздо приятнее моему глазу, — а именно на цветочки вокруг дома. Судя по всему, Виктор придерживался технологии «пусть растёт что хочет» — потому что самыми ухоженными выглядели каменные дорожки (да-да, камень вновь был практически чёрный, словно присыпанный углём из мангала после шашлыка) и небольшой фонтан прямо в центре участка. Естественно, и здесь не обошлось без пафоса — струя воды била в разные стороны прямо из глоток больших змей, расположенных на голове каменной Медузы-горгоны. Кроме головы ничего больше и не имелось — видимо, изображена была Медуза уже после своей бесславной кончины. Смотрелось всё это… специфически. Лике не понравилось.

— Фу, бяка, — поморщилась моя дочь, отворачиваясь в другую сторону. — Мама, а почему у этой тёти вместо волос змеи?

— Потому что она злая ведьма, — ответила я, садясь на один из стульев, обитых ало-золотой тканью. — Её звали Медуза, и она превращала всех, кто на неё посмотрит, в камень, пока один герой не отрубил ей голову.

— Фу, — повторила Лика, и тут Лёшка, восхищённо исследующий веранду, заявил:

— Мам, мне кажется, этот дом похож на дом вампира! Как ты думаешь, может, дядя Витя — вампир?

— Ага, и на втором этаже в закрытой комнате он прячет гроб. У-у-у, — провыл Тёма, и Лика показательно завизжала, запрыгивая на меня с ногами, из-за чего я чуть не грохнулась со стула на пол. Девочка-то она уже большая, тяжёлая!

Ответить я не успела — на веранду вышел сам дядя Вампир. С широченной улыбкой — видимо, слышал Лёшкин вопрос, — но без клыков. И даже без костюма ёжика.

— Запарился, — ответил он на мой вопросительный взгляд и демонстративно выпятил грудь, чтобы мы обратили внимание на футболку с мультяшным ежом. — Поэтому переоделся. А по поводу вампиров… Всё возможно. Правда, гробов у меня нет. Есть большой деревянный сундук, как раз на втором этаже. Хотите посмотреть?

— Конечно хотим, — закивал Лёшка, а Тёма серьёзно заметил:

— Ну, сундук тоже подходит, как место для вампирьего… вампирского… сна.

— Жестковато, я предпочитаю мягкие кроватки, — фыркнул Виктор и лукаво посмотрел на меня. Ага, надеется, что мы останемся на ночь! Так я и думала.

Весь ужас в том, что я как бы уже и не очень против была. С меня, в конце концов, не убудет, а мужик порадуется, поставит галочку в своём списке, гештальт закроет и дальше будет жить-поживать. Лучше уж сейчас сдаться, чем позже, когда мои дети к этому обаятельному чёрту окончательно привыкнут.

Так что если Виктор продолжит в том же духе, то и кровать ему достанется.

— Ну, дети, разбирайте, пока окончательно не растаяло, — между тем возвестил наш персональный змей-искуситель и поставил на стол большой контейнер с мороженым, из которого торчала ложка, и три стеклянных бокала. — Больше не унёс, поэтому хватит пока не на всех. Сейчас ещё принесу бокалы, ложки и сиропы. Лика, ты с каким сиропом хочешь?

— А какие есть?

— Малиновый, шоколадный, клубничный, фисташковый, миндальный, солёная карамель, ваниль, кокос, дыня, абрикос, мята…

Я обалдела. Судя по молчанию, воцарившемуся на веранде, — остальные тоже.

Первым очнулся Лёшка.

— Дядь Вить, а давайте со всеми! Я вам помогу дотащить! — произнёс мой ребёнок с энтузиазмом. — А то кто знает, когда мы здесь снова окажемся, а попробовать хочется всё!

— Лопнете, — засмеялся Виктор, такой довольный — аж лысина блестела.

— Они не лопнут, они надуются, — заметила я со вздохом. Уж мне-то не понимать степень прожорливости собственных детей! — Как шарики. А потом будут кататься с горки в прямом смысле слова. Как шарики.

— Вот и хорошо, — Виктор подмигнул Лёшке. — Я с вами покатаюсь. Я тоже не лопаюсь, а надуваюсь, как шарик.

В общем, в результате на кухню за сиропами отправилась вся моя банда, а я осталась на веранде. Заранее разложила мороженое по трём имеющимся вазочкам-бокалам, а потом сошла с веранды в сад.

Дикое буйство красок. И абсолютная неухоженность.

По сути, этот дом вместе с садом и фонтаном был олицетворением самого Виктора — в чём-то милым, где-то мрачным и слегка безумным, но абсолютно неухоженным и каким-то даже одиноким, он почти кричал о том, что его хозяин — тот же ёжик.