Из газели вылез какой-то мерзкий тип, обошёл её спереди и пропал из поля моего зрения. Я выключил музыку и открыл окно. Услышал, как этот водила громко ругается, возвращается за руль, объезжает что-то и газует прочь.

— Твою ж мать! Ублюдок! — выругался я вслух, как только понял, что натворил этот сукин сын.

Выскочил наружу и сразу же убедился, что мне не показалось.

Чёрный пёс лежал прижатый к бордюру. Искалеченное тело было измазано в грязи и крови. Одна лапа была неестественно вывернута, и, приглядевшись, я увидел торчащую наружу кость.

Но одной лапой этот несчастный не отделался. Даже мне, лишённому опыта в этих делах человеку, было очевидно, что дела у парня очень плохи.

То, что это парень, тоже было очевидно.

Я огляделся по сторонам в надежде увидеть кого-то более знающего, что делать в таких случаях. Однако улица была пуста.

Тогда я на ходу снял пиджак и, вернувшись к машине, постелил его на заднее сиденье, чтобы покалеченному телу было помягче трястись до… До куда? Куда везти сбитую собаку? Туда же, куда возил Асю? Но это далеко, а надо поскорее.

Решил подогнать машину так, чтобы пса почти не нужно было нести. Я догадывался, что это будет особенно болезненно для него. Аккуратно, насколько это было возможно, взял собаку на руки и переложил на пиджак, а затем сел за руль и стал гуглить, куда везти бедолагу.

Поиск много времени не занял — выяснилось, что ближайшая ветеринарная клиника совсем рядом, буквально пять минут — и мы будем на месте. Обрадовавшись, я отложил телефон и потянулся к зеркалу заднего вида — хотел подвинуть его так, чтобы видеть пса.

И неожиданно для себя заговорил с ним.

— Эй, дружище! Ты как там? Держишься бодрячком, я вижу. Ты боец, я даже не сомневаюсь. Многое повидал на своём веку, да? — Пёс издал какой-то невнятный звук, словно ответив на мой вопрос.

В фильмах так делают, чтобы пострадавший не терял сознание. Нужно ли то же самое собакам или нет, я не знал. Но что-то надо было делать.

— Ты же бездомный, да? — продолжал говорить я. — Что? Не бездомный, а вольный? Ладно, как скажешь.

Пёс заскулил. Оглянувшись назад, я увидел, как пиджак становится всё краснее и краснее.

— Понимаю тебя. Я тоже вольный в каком-то смысле… Был. Много женщин повстречал, как и ты, наверное? Наверняка тот ещё кобель!

Впереди была пробка. Пришлось пересечь сплошную, чтобы свернуть на другой маршрут.

— Будут и ещё, ты же молодой. И женщины будут, и домом обзаведёшься… Надо же в какой-то момент, да? Чтобы и позаботились о тебе, если что… и вообще.

Глаза у пса почти закрылись. Одна лапа тряслась.

— Я, кстати, за городом живу, можешь у меня перекантоваться какое-то время. А, как тебе идея? У меня побегать есть где. А если захочется любви, то в наличии и местные девочки всяких пород, познакомишься с кем-нибудь. Ты только выздоравливай, ладно?

Дворами срезал часть пути.

— А как тебя зовут? Ого! Какое совпадение, тоже Витя! Тогда, пока у меня будешь жить, давай будешь Витя Младший, а? Нормально? Я же тебя постарше, без обид.

Через пару минут мы наконец были на месте, я аккуратно выгрузил Младшего из машины и понёс к стойке администратора.

Пёс был жив, но без сознания.

Так вообще говорят про собак? Ася точно знает. Ох, как её сейчас здесь не хватает.

Администратор немедленно вызвала бригаду врачей, и Младшего быстро увезли. Девушка что-то говорила про дополнительные расходы, давала какие-то бумаги на подпись, но я ничего толком не слушал и не понимал. Только повторял: «За всё заплачу, конечно, да, конечно».

Первым делом, отделавшись от администратора и что-то подписав не глядя, я позвонил Асе.

— Извини, я не смогу приехать, — пробормотал я, медленно опускаясь на лавочку рядом с дверью, над которой горела надпись «Реанимация». — Ехал к тебе, когда увидел… В общем, пса сбили, я его в клинику отвёз. Теперь надо дождаться, когда его подлатают. И я в любом случае не успею вернуться домой, переодеться и до вас доехать. А то я в таком виде…

— Пришли адрес, где ты. Мы после праздника приедем. Познакомимся с твоим новым другом или подру…

— Другом. Он будет рад, я уверен. Хороший парень, крепыш такой…

У меня дрогнул голос. В трубке повисло молчание. А затем Ася с нежностью сказала:

— Не переживай, всё будет хорошо. Мы приедем.

Не знаю, сколько прошло времени к моменту, когда ко мне из реанимации вышел хирург. Я то сидел, недвижно глядя в стену, то ходил курить. Когда вышел в первый раз, выкинул окровавленный пиджак в мусорный бак за углом клиники.

Часть времени ушла на попытки привести рубашку и брюки в относительно нормальный вид, но тщетно. По приезду я был похож на нарядного маньяка-убийцу, а после «стирки» стал похож на маньяка-убийцу, неумело попытавшегося смыть следы преступления.