Я пихнула Нейта локтем, отчего он подпрыгнул. Он потер бок и обиженно посмотрел на меня. Я снова повернулась к Менди.

– Мы сегодня идем на озеро. Хочешь к нам присоединиться?

Она удивленно посмотрела на меня, потому что в жизни не ждала от меня никаких приглашений. И ее улыбка говорила о том, насколько это приятный для нее сюрприз.

– Конечно, спасибо…

Она глянула на Нейта, прежде чем пойти к холодильнику и достать для нас напитки.

– Перестань смотреть на нее, как пьяный лосось, – посоветовала я ему. – На Менди это не действует.

Нейт зыркнул на меня немного обиженно, затем перевел взгляд на рыжеволосую Менди, суетящуюся за стойкой. Именно он принял у нее из рук напитки и чипсы и смущенно ей улыбнулся.

– Ты! – раздался вдруг громкий возглас.

Я повернулась и увидела Фиону, уставившую указательный палец на Дастина. – Это ты! Тот самый нахальный недоумок!

Как-то я рассказала ей о Дастине, и Фиона, наверное, узнала лохматую шевелюру и круглое, как блин, лицо по фотографии, которую она видела в тот день на полу моей комнаты.

– Так это твой фургон там стоит? Ты припарковался по-уродски!

Дастин смотрел на нее как на сумасшедшую.

– Какого черта…

– Эй, какие-то проблемы? – прогремел Трэвис нарочито грозным и поэтому смешным голосом.

Трэвис был не из храброго десятка, но Дастин этого не знал, поэтому он побледнел, увидев, как на него движется груда мускулов. Мне пришлось очень постараться, чтобы не захохотать.

– Пойдемте, – сказала я мягким голосом, вытаскивая друзей из паба.

Я не видела выражения лица моего бывшего одноклассника, но была уверена, что оно дорогого стоило.

Трэвис сел назад, мы заняли три передних сиденья и поехали обратно. Я остановила пикап перед домом, а затем мы пошли к озеру, где нас ждали остальные.

Перед нашими глазами предстало необъятное пространство: вдали виднелись силуэты зеленых гор, одетых по-летнему, как прекрасные дамы, бирюзовая вода сверкала в солнечном свете, тысячи цветов покрывали долину ароматным пологом. Потрясающий вид.

– А-а-ай! – закричал Томми, потеряв равновесие, и шлепнулся в воду вместе с удочкой.

– О боже! – охнула Карли, бросаясь ему на помощь. – Ты в порядке?

– Один ноль в пользу форели! – поддразнила Сэм, сложив руки конусом.

Трэвис скинул джинсы и, хохоча, тоже сиганул в озеро. А когда Томми вылез на берег, он начал плескать в него водой из ведра. Однако рядом был не только Томми – он случайно окатил и Фиону с головы до ног. От возмущения она открыла рот, по щекам у нее потекла тушь. Она смотрела на Трэвиса, сгорая от убийственного напряжения.

– Ну что ты за идиот! – крикнула она, подняв кулачок. – Сейчас ты у меня получишь! И сразу поумнеешь! Вылезай давай! Чего смеешься? Что в этом, черт возьми, смешного? А, Трэвис?

Она продолжала возмущаться, пока их голоса не приглушили всплески воды.

– А где Мейсон? – спросила я, оглядываясь вокруг.

– Разговаривает по телефону с Джоном, – ответила Сэм, указывая на фигуру вдалеке возле деревьев.

Я смотрела на него и чувствовала, как на душе становится спокойно. Я слушала смех друзей, шум листвы, шорох воды по мелкой гальке. Я слушала диссонансное смешение звуков и задавалась вопросом, а не состоит ли счастье именно из этого – из нюансов и оттенков света и контрастов, хаоса и любви?

Карли накинула плед на плечи Томми. Она смеялась, когда он чихал, его волосы прилипли к голове, как листья салата. Они еще не пара, но уже не просто друзья. Возможно, со временем они оба поймут, что у них особый взгляд друг на друга, причем таким он был с самого начала.

Я поправила кепку и объявила:

– Схожу ненадолго в дом, надо разобраться кое с какими делами.

Карли обернулась.

– Я помогу!

– Нет, не надо, – успокоила я ее. – Оставайся, наслаждайся отдыхом. Лучше проследи за тем, чтобы Томми не сломал удочку.

Заверив всех, что помощь мне не нужна, я вернулась в дом. Проверила колонку, чтобы не было перебоев с горячей водой, принесла еще дров, убрала на кухне и в гостиной. Хозяйственные дела не тяготили меня, наоборот, подняли настроение.

Закончив с этим, я вынула из рюкзака рамку с фотографией и поставила ее над камином, рядом с папиными фотографиями.

Снимок был сделан 21 июня во время празднования восемнадцатилетия Мейсона на пляже: я, он и Джон обнимались на берегу океана. Мне нравилась эта фотография. Между двумя залитыми солнцем загорелыми калифорнийцами я была как снежинка. И все-таки через нас троих тянулась невидимая золотая нить, нас объединяла неведомая сила, заставлявшая наши глаза сиять одинаково ярко.