У меня вырвался стон. Я прижалась лбом к его руке, и мои глаза метнулись к нему. Я смотрела на него, чуть отвернув лицо, и дрожала от эмоций, которые только он мог во мне вызвать.

Мейсон любовался мной, как будто никогда еще я не была такой красивой.

Он взял меня за подбородок и сунул кончик большого пальца между моими влажными, приоткрытыми губами. Мейсон делал со мной все, что хотел. Другой рукой он продолжал ласкать грудь, и я закрыла глаза. Я была ошеломлена, я задыхалась. И больше ничего не понимала. Я чувствовала Мейсона всем телом, он как будто проник в мою плоть, отпечатался на мне, как ожог.

Не успела я об этом подумать, как его язык ворвался в мой полуоткрытый рот, горячий и податливый. Его поцелуй оглушил меня. Затем Мейсон раздвинул мои бедра и протиснулся между моих ног.

Я распахнула глаза, почувствовав в промежности твердую выпуклость, упирающуюся в ткань моих трусов; огненная волна пронеслась от живота через грудь к горлу. Я простонала, мое дыхание сбилось, а Мейсон глубоко вздохнул, наслаждаясь этим интимным контактом.

У меня закружилась голова. Ему нравилось мое влажное дыхание и содрогания моего напряженного тела, горячая мягкость, которую он чувствовал там, внизу, и податливость моих дрожащих бедер. Ему нравилось, что я под ним.

Как долго он ждал этого момента? Сколько раз во время наших ссор он представлял, как отнимет у меня этот воинственный взгляд и заставит меня гореть и трепетать в его объятиях?

При одной этой мысли я вздрогнула.

Тело к телу, он впечатался в меня, мял меня собой, как будто придавал мне нужную форму. Выпуклость под его боксерами была настолько твердой и массивной, что мне хотелось умереть. Мейсон был большим и сильным, поэтому я почувствовала себя совершенно ошеломленной, когда он возобновил поцелуи и начал волнообразно толкаться в низ моего живота.

Щеки у меня горели. Я схватила его за плечи трясущимися руками, проведя ими по упругим мышцам его спины. Дыхание перехватывало под напором его губ и языка. От его ритмичных толчков и трения внизу живота как будто собиралась и пульсировала энергия.

Мейсон провел рукой по моим волосам, другой рукой прижимая мое бедро, чтобы усилить соприкосновение между нами. Я горела внутри, каждый нерв вибрировал и молил о пощаде.

Внезапно с моих губ сорвался тихий вздох. Он отстранился и впился своими припухшими губами в мою грудь. Я застонала, потрясенная.

Он сказал, что хочет почувствовать меня, прикоснуться ко мне, но так недолго довести меня до сердечного приступа.

– Мейсон… – выдохнула я.

Он облизал розовую ареолу и захватил губами сосок – я вонзила ногти в его спину.

Мне хотелось чуть ли не оттолкнуть его, такими сильными были ощущения, которые изматывали меня изнутри. Мне казалось, что я мечусь в горячечном бреду. Я уже не отличала верх от низа, душу от тела. Для меня это слишком сильное переживание. Слишком.

Дрожь пробежала по спине, и Мейсон стал толкаться об меня быстрее, продолжая жадно пожирать меня. Он покусывал и облизывал, сосал и целовал, давая мне почувствовать страсть, с которой он хотел двигаться внутри меня.

– Подожди… – выдохнула я, дрожа.

Пульсация между бедрами становилась все сильнее. В животе тем сильнее нарастал тягучий зуд, чем ритмичнее Мейсон вбивался в центр между моих ног, вызывая непроизвольные спазмы. Он попадал в чувствительную точку, и при каждом ударе мне казалось, что она взорвется и засияет, а потом снова взорвется и засияет.

Я попыталась остановить его, но он схватил меня за волосы и откинул голову назад, заставляя мой рот широко открыться в мучительном экстазе.

Я больше не могла… Я сходила с ума…

Мышцы напряглись во всем теле. Я выгнула таз, когда горячая волна от ног поднялась к животу, лишая меня дыхания, и трепетное удовольствие взорвалось в каждом моем нерве, наполнив меня неудержимой силой. Сердце подпрыгнуло к горлу, и я бы закричала, если бы в моих легких был воздух. Невероятное ощущение, всепоглощающее.

Бедра подрагивали, зрение и сознание затуманились.

Обессиленная, я рухнула на матрас. Стены комнаты плавали вокруг меня. Чувствительное горячее место между ног еще пульсировало. И только тогда я нашла глаза Мейсона. Запыхавшаяся, я смотрела на него и не могла сказать ни слова, потому что потеряла дар речи.

У меня был… О боже!

Я закрыла лицо руками.

– Не смотри на меня, – смущенно пробормотала я.

– Почему? – спросил Мейсон шутливым тоном.